Она не знала, сколько времени они просидели так, не обращая внимания на прохожих. Вздохнув, она слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Спасибо, – благодарно прошептала она. Дима тепло улыбнулся ей, осторожно вытирая платочком её слезы. Аня с грустной улыбкой пробормотала: – Я становлюсь просто ужасной плаксой.

– Не думаю…

Неожиданная мысль застала её врасплох.

– А твои родители? Родственники? Они тоже остались в Новосибирске? – спросила вдруг Аня растерянно. – Ты, наверное, тоже скучаешь по ним?

Дмитрий покачал головой, отчего девушка растерялась ещё больше.

– У меня нет родных, – тихо признался он, но в её глазах продолжал стоять вопрос. – Мать оставила меня в детдоме.

Увидев сочувствие в её взгляде, захотел как обычно, когда замечал проявление жалости к нему, сказать, что он даже благодарен матери за это. Ещё не известно, что бы с ним стало, если бы она оставила его себе. Он видел, какими привозили ребят в детский дом: испуганных, исхудалых, избитых, со страшными шрамами не только на теле, но и в душе. И уже лет в двенадцать понял, что лучше вообще никого не иметь, чем иметь родителей-пьяниц или субботних папаш или мамаш. Ему было жаль ребят, с надеждой ждущих у окна своих родителей, которые так редко навещали своих детей. В их взглядах он читал такую тоску, что самому хотелось плакать. И ещё лет в десять он перестал надеяться, что его кто-нибудь усыновит.

Яра заметила задумчивость и печаль в его взгляде и успокаивающе погладила по плечу. Дима вздрогнул и посмотрел на неё. Неожиданно он осознал, что именно её сочувствие не задевает его гордость, а наоборот. Внезапно ему захотелось все ей рассказать, и он не стал противиться этому желанию.

– Знаешь, сначала я все ждал, что она приедет за мной. Я никак не мог понять, почему она оставила меня. А потом мне удалось убедить себя, что мне так намного лучше, – он рассказал ей и про других ребят в детдоме, и про их родителей, и про воспитателей, большинству из которых вообще не следовало заниматься такой работой. – Обычно, когда кто-то узнает о моем детстве, я всегда говорю, что я даже благодарен матери за то, что она бросила меня. Ещё неизвестно, что было бы для меня хуже, – закончил он свой рассказ. Дмитрий ждал, что Яра ответит на его исповедь чем-то: мне так жаль тебя. Но и тут она его удивила.

– А ведь действительно, неизвестно, каким бы ты стал, если бы она забрала тебя из детдома. И был бы ты вообще жив, – прошептала она, чувствуя к Диме неожиданную нежность и даже восхищение его сильным характером. Она старалась не думать о том, чем он занимался после детдома. Он бросил эту преступную деятельность, и это главное. Тем более, лично ей он не причинил никакого вреда. Яра дотронулась ладонью до его щеки и улыбнулась. – Ты такой сильный… Я хотела бы быть похожей на тебя в этом.

– Ты тоже сильная, – возразил Дима внезапно охрипшим голосом.

Яра покачала головой и обняла его, прижавшись к нему всем телом. Она хотела подарить ему утешение, и в то же время это объятие успокаивало и её. Дмитрий нежно поглаживал её по спине. «Боже мой, эта женщина-ребенок пытается ещё утешить меня!» Нежность захлестнула его с головой, и он ещё сильнее сжал её в своих объятиях и прошептал:

– Даже сейчас, потеряв все, ты даришь свое тепло другим.

Они ещё долго сидели так, и Дмитрий наконец решился предложить:

– Может, попытаемся избавить друг друга от одиночества, которое приносит нам столько боли?

Яра на секунду замерла, понимая, что он предлагает не просто спать вместе, а разделить и горе и радости, если и не на всю жизнь, то на продолжительное время. Посмотрев ему в глаза, она с улыбкой спросила:

– Чтобы не два по одному, а вдвоем? Вместе? – Дима кивнул, и Яра пробормотала: – Попробуем…

Сегодня Анжелике должны были снять оставшиеся повязки, после чего она будет совершенно свободна. Но несмотря на радость от близкой свободы, Яра испытывала страх. Конечно, она знала, какое лицо у неё будет, но все равно встреча с новым отражением страшила её. Почувствовав её состояние, Дима приехал сегодня пораньше, как раз перед приходом её врача.

Когда наконец сняли повязки, Яра, затаив дыхание, подошла к зеркалу. Она долго рассматривала свое отражение, пытаясь привыкнуть к своей новой внешности. Не осталось никаких следов от швов. Получилось даже лучше, чем она ожидала, но все равно слишком непривычно. Поглощенная изучением своего лица, она не заметила, как врач с медсестрой покинули палату. Дима подошел к ней со спины и осторожно обнял её.

– Даже мне не так легко будет привыкнуть к такой красотке, – прошептал он. Аня повернулась к нему лицом и удивленно посмотрела на него.

– Помню, ты помог придумать это лицо… – он пожал плечами и нежно дотронулся до её щеки.

– Но все равно я без ума от твоих глаз, – выдохнул он, накрывая её губы нежным поцелуем.

Яра ответила на поцелуй, обняв его. Дима сделал комплимент единственной черте, оставшейся от неё прежней, и ей это было особенно приятно. Она не заметила, как на место нежности пришла страсть. Его руки подхватили её под ягодицы и прижали к источнику его желания. Яра замерла в его руках, Дима без труда уловил её замешательство и слегка ослабил объятия.

– Боже, как я хочу тебя… – простонал он, отпуская её. Глубоко вздохнув, он продолжил уже нормальным тоном: – Давай переодевайся, собирай оставшиеся вещи, и убегаем отсюда.

Аня согласно кивнула и исчезла в ванной. Дмитрий тем временем направился к главврачу, чтобы решить последний вопрос. Ещё до первого отъезда из Новосибирска он позаботился, чтобы вскрытие трупа показало необходимые ему результаты. Но ему надо было проследить, чтобы уголовное дело по смерти Ани Новиковой закрылось как можно быстрее. Для этого он и возвращался в Новосибирск и, используя все возможные связи, позаботился, чтобы дело прикрыли как можно скорее. Ещё он побеспокоился о своих бывших людях. Особенно о Василии – приплатил ему побольше деньжат, чтобы он наверняка забыл о съемках любительского видео. Об Илье он не волновался, а вот Вася мог и подвести его. А больше из его людей никто не знал об инсценировке убийства Ани.

И сейчас он займется уничтожением последних следов. Хирург принял его радушно и, протягивая ему документы о выписке, сказал:

– Всегда будем рады видеть вас или вашу жену здесь, – Дима не выказал своего удивления при слове жена, и решил сразу перейти к делу.

– Не думаю, что вы ещё когда-нибудь нас увидите, – твердо начал Дмитрий и протянул ему конверт. – И будет лучше, если вы вообще забудете, что видели нас здесь. А если исчезнет вообще всякая информация о пребывании здесь моей жены, это будет просто замечательно, – Сергей удивленно посмотрел на Дмитрия. Открыв конверт, он увидел довольно внушительную сумму в долларах. Ему не требовалось много времени, чтобы ответить на не озвученный вопрос согласием.

– Конечно, я вас ни разу не видел. И боюсь, при смене компьютерной программы данные вашей жены исчезнут бесследно, – они улыбнулись друг другу и расстались.