Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сашка следил, как заворожённый, за ловкими пальцами Кравца.
— Ну-ка, ну-ка. Ого, докладная записка, посмотрим, посмотрим. Котовой З.И. от Полякова Александра.
Сашка узнал записку. Он сам писал её Змее, только вот не предполагал, что она приложит к досье и это тоже.
— Интересный документ, — по лицу Антона Сергеевича расползлась нехорошая улыбка. — Вот, я смотрю, вы тут Зою Ивановну информируете, что на одной из вечеринок учащиеся употребляли наркотики. Ваше рвение похвально, Шура. Наркотики — это очень серьёзно. Это такое зло, что, если с ним не бороться, оно везде пролезет.
Антон Сергеевич укоризненно покачал головой.
— Вы — молодец, Шура, что заявляете об этом честно и открыто, не стесняясь называть фамилии виновных: Васнецов Степан, Эмма Вальберг, Роман Шустов, Ника Савельева…
В голове у Сашки шумело. Этот шум, нахлынувший словно ниоткуда, глушил слова собеседника. Сашка смотрел, как беззвучно шевелятся губы Антона Сергеевича, и ещё до конца не понимал, но чувствовал, что ловушка вот-вот захлопнется.
— …думаю, в инженерном секторе тоже оценят этот факт по достоинству. Не знаю, правда, как на это отреагирует Павел Григорьевич Савельев, узнав, что его дочь употребляет наркотики. Но вам, я думаю, он обязательно скажет спасибо. Даже не сомневаюсь.
Антон Сергеевич с интересом посмотрел на Сашку. Сашка понимал, что от него ждут какой-то реакции, понимал, но не находил слова.
— Антон Сергеевич…
— Да, Шура?
— А если… если я соглашусь… ну на…
Сашка умоляюще посмотрел на Антона Сергеевича, надеясь, что он придёт ему на помощь. Но тот молчал и улыбался.
— Если я соглашусь докладывать про Савельевых, — выдохнул Сашка.
Улыбка на губах Антона Сергеевича погасла. Его лицо неожиданно стало жёстким, по-лисьи острым.
— Отлично, Шура. Просто отлично. По рукам тогда. Работать будете в моей команде. А это, — Антон Сергеевич повертел в руках злополучную записку. — А это будет храниться у меня.
Сашка почувствовал, как на шее медленно затягивается удавка.
— И вот ещё, Шура, — видя, что Сашка уже собрался идти, Кравец остановил его жестом. — Вы на выходные наверняка собирались вниз, к родителям. Так?
Сашка кивнул.
— Повремените пока, Шура. Повремените.
— Это… совет? — сглотнул Сашка.
Антон Сергеевич весело расхохотался.
— Что вы, Шура, бог с вами, — и неожиданно жёстко добавил. — Это приказ.
Глава 8
Глава 8. Кир
— Куда собрался?
Отец схватил Кира за руку.
— Я к Вовке!
— Подождёт твой Вовка, никуда не денется.
Утро субботнего дня не задалось с самого начала. Отец выглядел суровее, чем обычно, смотрел на Кира насуплено из-под сведённых к переносице бровей. Кирилл принялся быстро перебирать в памяти события — в чём он мог провиниться? Неужели Колобок опять чего-то настучал?
— Сядь, — приказал отец. — Сейчас мы с матерью соберёмся, в столовую все вместе пойдём.
— Ну ты чего? Я тебе маленький что ли за ручку с вами в столовку ходить? — возмутился Кир и, повернувшись, обратился к матери. — Мам, скажи хоть ты ему.
Мать, которая обычно поддерживала его в таких ситуациях, на этот раз приняла сторону отца:
— Послушай папу, Кирилл.
— Ну вы… — по лицу Кира поползла кривая ухмылка. Он хотел ещё немного поспорить, отвоёвывая себе право на самостоятельность, но, наткнувшись на молчаливый взгляд отца, осёкся. Понял: сегодня спорить бессмысленно.
В столовой народу в этот час было много. Кир пытался, насколько мог, держаться особняком от родителей, но тут, делай-не делай вид, что ты не с ними, всё одно — бесполезно. К тому же мать постоянно дёргала:
— Кирюша, ты кашу или запеканку будешь? Кирюша, хлебушек тебе взять?
Кириллу оставалось только молиться, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из своих приятелей или того хуже — на недругов.
Взяв завтрак, они уселись в центре зала. Отец словно нарочно выбрал место, чтобы быть у всех на виду.
Кир быстро застучал ложкой, чтобы поскорее уже проглотить размазанную по тарелке кашу и слинять. Отец, угадав его намерения, коротко усмехнулся:
— Не торопись. Всё равно нас ещё ждать будешь, — и как будто нарочно медленно разломил кусок хлеба, отложил часть в сторону, взял ложку и принялся неторопливо есть.
— Ты чего издеваешься? Если собрался пропесочить меня, то давай — песочь.
— А есть за что? — отец прищурил глаза.
— Да ты найдёшь, — буркнул Кир себе под нос.
— Ваня, скажи уже ему, — мать повернулась к отцу. — Чего ребёнка мучаешь?
— Ребёнка? Этот ребёнок уже нас перерос, а ты с ним всё тетешкаешься. До скольки лет колыхать-то его будешь?
Родители заспорили. Кир вздохнул и отвернулся. Мать всегда была на его стороне, и, хотя её забота подчас здорово доставала, но, если б она не вступалась за него перед отцом, жизнь Кирилла стала бы совсем невыносимой. И, всё же, Кир не любил, когда они ругались.
— Ну вот что, ребёнок, — отец насмешливо посмотрел на него. — Утром по громкой связи всех оповестили, что никто не должен покидать уровень. Матюгальник орал здорово, но у тебя же сон как у младенца.
Кир пропустил мимо ушей язвительную колкость отца.
— Чего это?
— Не сказали. Наверно, из-за гриппа. Может, на карантине подержат недельку-другую.
— А работать как? — удивился Кир.
— Никак. Будешь отдыхать.
— Круто!
— Господи, ну что ж ты за дурак-то какой растёшь, — устало покачал головой отец. — И в кого только?
* * *
Кирилл не знал, как отнестись в этим внезапно образовавшимся каникулам. С одной стороны, было здорово побездельничать недели две, не слышать и не видеть толстого Колобка, грядки эти осточертевшие, а, с другой стороны, это же с этажа никуда не выбраться — сиди, как пень, у родителей под носом. Даже до Веселова, который жил двумя этажами ниже, и то не добежишь. Хорошо ещё хоть Вовка Андрейченко с ним на одном уровне.
Но пока его к Вовке не отпускали. Отец не объяснял, почему, просто не отпускал и всё, и Кирилл маялся от безделья, слоняясь из угла в угол. Сам отец куда-то ушёл, но ему строго-настрого велел оставаться дома с матерью.
— Мам, — несколько раз принимался уговаривать мать Кир. — Ну, мам, я только до Вовки добегу, туда и обратно.
— Нет. Отец сказал, будь дома, значит будь дома.
Она заметно нервничала. Несколько раз выходила в общий коридор, Кир слышал, как она говорила о чём-то с соседкой.
Отец вернулся часа через два.
— Ну чего, Вань? Что мужики говорят?
— Да никто ничего толком не знает, — махнул рукой отец. — Одни говорят одно, другие — другое.
— А Егор Саныч?
— Запропастился куда-то. Мы с Караваевым весь этаж прочесали — нет нигде. Как сквозь землю провалился.
У