Ох уж эти путаники! Ох уж эта путаница! Гипноз сводят ко сну гипнотика, а внушение — к харизме суггестора. Маразматики! Дауны!

И, казалось бы, настоящей науке о манипулировании разумом пиплов настал полный кобздец.

Но не тут-то было, друзья мои! Не тут-то было, крейсерский якорь этим даунам в их кабинетные задницы с троекратным поворотом!

На палубу вышел поручик Ржевский…

Тьфу! Причем тут Ржевский?! Причем тут палуба!?

Вовсе не поручик вышел на палубу. А русская наука о внушении (не по-русски говоря — суггестология) вышла на историческую сцену.

Ни одна страна не внесла в исследование внушения столько, сколько Россия.

О работах в этом направлении можно говорить долго. Но нам теория и на фиг не нужна. Нам нужна практика. И еще раз — практика. И еще…

Поэтом отрапортую о теории вопроса коротко, по-военному, типа: ать-два, руки вверх, бац-бац, и ваши не пляшут по причине прямого попадания.

Родоначальником самой крутой школы внушения, русской, возникшей на базе рефлексологии (учения, отстаивающего главенство в базовой мотивации поведения ассоциативной связи между раздражающим пипла стимулом и ответной реакцией его мышц или желез, где стимулом наряду с ударом по ушам и стаканом первача является и произнесенное (прочитанное) слово или подобный ему по значению знак-сигнал) я считаю напрасно забытого в наши времена Иван Михалыча Сеченова (1829–1905).

В своей замечательной книжке "Рефлексы головного мозга" он (задолго до Павлова!) обосновал рефлекторную природу сознательной и бессознательной деятельности (если бы юный Зигмунд Фрейд прочитал бы в нужное время этот опус, то утерся бы соплями и гораздо серьезнее отнесся бы к изучению подсознания).

Сеченов, пацаны, показал, что в основе психических явлений лежат физиологические процессы. А в основе физиологии здорового и трезвого человека — программы, которые могут меняться в зависимости от воздействия окружающей среды. И грех было бы не использовать такой питательный субстрат, как сознание-подсознание, для разведения в нем всяких программных конструкций.

Вот как описывает Сеченов первичное программирование (то есть — закладку в мозг набора команд, которыми можно манипулировать с помощью внушения):

"Ребенок делает тьму движений с чужого голоса, по приказанию матери или няньки; образы последних по необходимости должны представляться ему какими-то роковыми силами, вызывающими в нем действия, и, раз это осознано, мерка переносится и на случаи действий, вытекающих из своих собственных, внутренних побуждений, причем эквивалентом приказывающей матери или няньки может быть только Я, а никак не смутное желание".

То есть — то, что человек не осознает работу заложенных в нем программ, образующих его Я (совокупность мирно сосуществующих в башке индивидуума личностей всех уровней сознательности и бессознательности; личности эти правильнее бы называть ролями — социальными и биологическими), вовсе не значит, что они не работают.

К сожалению, Сеченов не сделал еще одного шага вперед — не исследовал, как работают в коллективе личные программы пиплов, как эти программы трансформируются в некую общую надпрограмму, подчиненную задачам, решаемым этим коллективом, как конфликтуют друг с другом и как, наоборот, друг друга усиливают.

Но главное Сеченов сделал.

До него считалось, что руководить физическими действиями человека может только он сам, либо погрузивший его в транс гипнотизер.

Сеченов же доказал, что можно манипулировать поведением бодрствующего человека, скользя по узкой грани между сознанием и подсознанием, ибо внутри каждого из нас еще в детстве были заложены программы подчинения словам, сказанным в определенном акустическом режиме.

И более того — такие манипуляции общество производит над каждым из своих членов ежесекундно.

Парадокс Природы: чтобы управлять миром, существам надо развивать нервную систему, однако, чем больше она у них развита, тем легче управлять самими этими существами.

Попробуйте заставить стоящий в скверике тополь или лежащих под ним гранитный валун сплясать «Яблочко».

Ничего у вас не выйдет.

А вот если прикажите это сделать какому-нибудь высоколобому доктору наук или ректору университета, то они выполнят это с азартом. И не только спляшут, но и споют разудалые похабные частушки.

А почему? Потому что эти ребята в отличие от дерева и камня имеют извилины в своих образованных мозгах…

Опыт русских революций доказал, что поднять с помощью внушения массы на восстание — плевое дело. Особенно легко это сделать с массами, когда они замерзают от холода, мрут от голода и постоянно унижаются социальным неравенством.

А теперь, братцы и сестрицы, ответьте мне на вопрос: где родина слонов?

Как-как? В А-а-африке?!?

Ну, вы, блин, даете!

Где постоянно находят бивни и косточки мамонтов?

Их находят на севере России.

Как они там располагаются?

Чем севернее, тем больше мамонтовых останков.

Следовательно, что?

Однозначно: предки нынешних слонов пришли к нам с Северного полюса, а Россия, естественно, родина слонов.

Так же легко понять, что, ко всему прочему, наше Отечество — родина настоящей науки о внушении.

А нынешняя деятельность современных русских суггесторов показывает, что и в практике мы впереди планеты и до мирового господства было бы рукой подать, ежели б мы, русские, не упивались насмерть паленкой и не вымирали б, как чукотские мамонты, по мильону в год.

Покойникам мировое господство и на фиг не сдалось…

В отличие от гипноза, когда за счет погружения в торможение оперативных отделов мозга влияние на поведение начинает оказывать всякая немотивированная дешевка, во время внушения в мозгу протекают совершенно иные процессы.

Суггестор, наоборот, разжигает эмоции суггеренда по максимуму.

Мозг несчастного суггеренда горит и плавится под таким воздействием. Погружение клиента в такое состояние основано на двух диалектико-материалистических фиговинах:

1. Условный рефлекс (от лат. reflexus — отраженный) — приобретенная организмом при жизни ответная реакция на воздействие окружающей среды.

В процессе суггестивного воздействия суггестор описывает суггеренду признаки суггестируемого состояния, и организм последнего воспроизводит его по механизму условного рефлекса.

Слова суггестора (знаки про сигналы о сигналах) полностью заменяют реально действующие раздражители.

2. Торможение и возбуждение — угасание и усиление нервных процессов в мозгу.

В ходе суггестивного воздействия суггестор вызывает у суггеренда торможение коры мозга, за исключением тех пунктов последней, в которых разыгрываются физиологические акты, соответствующие содержанию данной суггестии.