Бриджит повезло. Она осталась жива и с тех пор перестала встречаться с кем попало. В последние несколько лет она и вовсе взяла себя в руки, обретя покой и уверенность. И все же Лаки считала необходимым приглядывать за ней, чтобы успеть прийти на помощь.

С Бобби, к счастью, подобных проблем не возникало. В отличие от импульсивной, склонной к истерии Бриджит он был само спокойствие и невозмутимость. В самом его облике и манере держаться было что-то от президента Кеннеди, а обаяние, мягкий юмор и привычка подтрунивать над собственными слабостями делали Бобби неотразимым в глазах противоположного пола. Девушки так и падали к его ногам, и он успешно этим пользовался, не теряя, впрочем, рассудительности и благоразумия.

«Ты отличный парень, Боб! — говорил ему Джино-старший каждый раз, когда они встречались. — Какие еще к черту Станислопулосы?! Ты — истинный Сантанджело, это я тебе говорю».

Джино, живший в Палм-Спрингс со своей женой Пейдж, которая была на два десятка лет моложе его, любил всех своих внуков, но к Бобби питал особое расположение. И немудрено, ведь Бобби напоминал деду о его собственной бурной молодости.

Лаки была счастлива, что у нее такая замечательная семья, но это вовсе не означало, что она может ничего не делать. Деньги никогда не были для нее проблемой: ее имя — Лаки — Счастливая — себя оправдывало, к тому же она была умной, практичной женщиной, наделенной интуицией, необходимой для успешного ведения бизнеса. Еще совсем недавно она владела одной из лучших в стране киностудий, но теперь Лаки неудержимо тянуло вернуться в гостиничное дело, с которого она когда-то начинала. Последний отель, который она построила, назывался «Сантанджело» и находился в Атлантик-Сити. Это был хороший отель, но Атлантик-Сити — не Вегас, поэтому Лаки в конце концов продала его, выручив сумму втрое большую против затраченной. Теперь она строила в Лас-Вегасе «Ключи» — комплекс, включавший в себя отель класса люкс, жилые апартаменты различной площади и стоимости и первоклассное казино. Это была ее мечта, и Лаки с нетерпением ждала того дня, когда все работы будут завершены и «Ключи» примут первых гостей.

До открытия суперкомплекса оставалось, однако, еще около месяца, а пока главным событием для Лаки было торжество в честь девяносто пятого дня рождения Джино-старшего. Ей хотелось сделать этот день особенным, запоминающимся, поэтому первым делом она наняла профессионала-организатора, чтобы тот позаботился обо всех деталях. Лаки знала, что Джино будет приятно оказаться центром этого праздника, ибо даже в девяносто пять он не утратил интереса к жизни и был полон энергии и сил.

Еще в ранней юности, когда Джино был предводителем бруклинской шпаны, его прозвали Джино-Таран. В детстве Лаки очень любила слушать истории о том, как, будучи никем и ничем, ее отец сумел завоевать авторитет и богатство. В его жизни было много женщин (прозвище Таран имело к этому самое непосредственное отношение), но это продолжалось только до тех пор, пока однажды он не встретил Марию, мать Лаки, оказавшуюся главной в его жизни любовью.

Мария… Она была жестоко убита головорезами семьи Боннатти чуть не на глазах у дочери. Лаки было всего пять, когда она обнаружила окровавленный труп матери, плававший в их домашнем бассейне на надувном матрасе.

Смерть матери оказала огромное влияние на всю дальнейшую судьбу Лаки. В первую очередь она научила ее быть сильной и самостоятельной, терпеть одиночество и не бояться. И все же это была страшная трагедия, забыть которую Лаки не могла. Боннатти не просто убили ее мать, они отняли у нее детство, лишили счастливых воспоминаний, какие большинство людей бережно хранит до глубокой старости, но сломить Лаки они не смогли. И впоследствии, когда погиб сначала ее брат Дарио, а потом — Марко, Лаки никогда не позволяла себе опустить руки и предаться отчаянию.

Никогда!

В самых трудных ситуациях она рассчитывала только на себя, и это было главным секретом ее силы.

Силы, лишить которой Лаки не мог никто и ничто.

* * *

Вечером четверга Макс вприпрыжку вбежала в кабинет, где Лаки составляла список приглашенных на день рождения Джино, а Ленни вносил какие-то поправки в почти готовый сценарий своего нового фильма.

— Знаешь, мам, я придумала!.. — проговорила Макс самым мирным тоном, на какой она только была способна. — То есть у меня появилась одна клевая идея. Тебе понравится, — добавила она убежденно.

— В самом деле? — холодно откликнулась Лаки, не поднимая головы.

— Угу. — Макс кивнула с несколько преувеличенным энтузиазмом. — Я думаю, все будут довольны…

— Все? — Лаки с сомнением хмыкнула, но Макс не обратила никакого внимания на ее тон.

— Абсолютно! — безапелляционно заявила она. — Вот как мы сделаем: я поеду в Биг-Беар завтра, а в воскресенье утром вернусь как раз ко дню рождения Джино. Как тебе такой план?

Ленни на несколько секунд оторвался от сценария.

— Ты собираешься в Биг-Беар? — спросил он. — Когда-то я тоже любил кататься на лыжах.

— А твоя обожаемая дочь их ненавидит, — безжалостно констатировала Лаки. — Кроме того, Макс, ты должна обязательно быть на завтрашнем ужине. Джино специально приедет из Палм-Спрингс пораньше, к тому же завтра прилетают из Нью-Йорка Бобби и Бриджит. Это будет большой семейный ужин, я сама буду готовить.

Макс внутренне застонала. Семейные пятничные ужины были «священной коровой» Лаки; она утверждала, что это семейная традиция, и старалась, чтобы на них в обязательном порядке присутствовали все члены клана Сантанджело, которые только оказывались под рукой. Чего Макс совершенно не понимала, так это зачем ей-то там быть?! Как будто мало того, что на протяжении всей недели она вынуждена общаться с Джино-младшим и его озабоченными приятелями.

— Но, ма… — начала она, лихорадочно пытаясь придумать какой-нибудь весомый аргумент.

Лаки наконец оторвалась от списка гостей и смерила дочь суровым взглядом. Она придавала совместным пятничным ужинам большое значение, а завтрашний ужин и вовсе был особенным, потому что на него должны были приехать все самые близкие родственники и друзья. Несмотря на свою занятость, Лаки даже решила взять на себя все кухонные заботы; в частности, она собиралась приготовить свое коронное блюдо — макароны по-итальянски с фрикадельками и фирменным соусом «Сантанджело». Ленни очень любил это кушанье, к тому же за готовкой Лаки по-настоящему отвлекалась, забывая о множестве дел и забот. Почему Макс так рвется в Биг-Беар, она совершенно не понимала. Лаки всегда разрешала детям приглашать на семейные ужины друзей, но Макс отчего-то вдруг уперлась, да так, что не сдвинешь.

— В пятницу вечером ты должна быть дома, — отчеканила Лаки, бросая на дочь еще один строгий взгляд. — Это решено. Джино хотел на тебя посмотреть, да и Бобби с Бриджит тоже…

Макс нахмурилась. В глубине души она считала пятничные посиделки полным идиотством и ходила на них с большой неохотой, даже когда у нее не было никаких других дел, хотя все ее друзья откровенно набивались к ней в гости именно по пятницам. «Черт побери, подруга, — говорила Макс та же Куки, — ты просто не понимаешь своего счастья. У тебя по крайней мере есть нормальная семья, а у меня только отец, которого не интересует ничего, кроме молодых девок с во-от такими сиськами! А самое паршивое, что он их только трахает, а разговаривать с ними приходится мне. Нет, что бы ты там ни говорила, а ваши семейные ужины по пятницам — это клево!»