— На, воспользуйся.

Она положила бумагу на колени.

— Лицо вытирай, Сюзан.

Девушка покрутила листок в руке, затем изящными движениями промокнула губы.

— Полный привет… — пробормотал Пол.

Он открыл пиво и мрачно уставился в окно. Сюзан коснулась губами его шеи. От нее пахло сигаретами и, как ни странно, фабричным дымом, исходившим из легких. Кожа туго обтягивала костлявые плечи. Сюзан улыбнулась, словно была уверена, что гостю нравился ее внешний вид.

Пол дотронулся до ее живота, ребер, и она задвигалась от его прикосновений, что было нетипично для Кэтти, его жены. Ему захотелось поцеловать Сюзан, ощутить теплое тело, прижать к себе… тут он дернулся и резко отскочил, задев банку из-под супа. Ложка вылетела и с грохотом ударилась о ковер.

— Да что с тобой произошло, черт возьми?! — закричал он.

Глупый вопрос, конечно. Мог бы и вчера задать его, и год назад. Но он впервые видел Сюзан такой сумасшедшей.

— Что здесь творится?! Что с этими зеркалами? Совсем дошла до ручки?!

Ухмыльнувшись, она зажгла сигарету. Пол осознал, что его истерика доставила девушке удовольствие.

Боже, уж лучше было позволить кретину из бара возиться с ней! Интересно, как бы ему понравилось платить за ее жалкую квартиру.

— Ну и долго ты собираешься молчать? Одной мимикой много не заработаешь. Или ты говоришь только сама с собой? Видимо, я что-то не понимаю в этой жизни.

Она молча выпустила кольцо дыма.

— Что мне с тобой делать, Сюзан? Маме твоей позвонить? Или еще кому? Я не позволю тебе умереть с голоду!

Она не отвечала. Прямо как Кэтти — толстая каменная стена. Ох, еще пива, срочно. Для восстановления равновесия.

После третьей бутылки он почувствовал себя лучше. Но не намного.

— У тебя есть что выпить? — спросил Пол.

Сюзан указала на кухонный шкаф. Там лежала бутылка «Джек Дэниэлс», принесенная им еще год назад. Он открыл ее и сделал большой глоток, понимая, что завтрашняя работа накрывается медным тазом и его уволят. Пол даже осознал, что ему не хочется больше пить. Но надо.

Чтобы успокоиться. Выпив примерно два стакана виски. Пол по-новому взглянул на комнату. Она не казалась ему такой уж страшной — просто чуть неубранной. Олицетворяла деградацию жизни рабочего класса. Зеркала на стенах придавали театральности действу. Когда-то Сюзан хотела стать балериной… ладно, не важно. Сейчас-то какая разница?

Пол устал думать о ее пустой жизни. Каково это — просыпаться каждое утро, понимая, что нет планов на день? Как все люди, она вставала, одевалась и следовала обычным ритуалам. Иногда забыв про обувь и куртку, Сюзан шла в магазин, покупала несколько пачек сигарет. Могла побродить по городу. Потом уставала, возвращалась домой, в постель — временами в компании очередного хахаля… а что еще! Ничего же не было, кроме четырех стен, шести зеркал и открывашки для супа. Мрачная клетка. Грязная, непонятная — как мысли его жены, тоже пострадавшей от Бедфорда. Этот город изуродовал всех.

Как тяжко в восемнадцать лет остаться одной, брошенной на произвол судьбы, когда никого нет рядом, чтобы позаботиться о тебе, если заболеешь. С Сюзан обошлись на редкость жестоко, но ничего уже не исправишь, как бы сильно ни хотелось. Пол всегда избавлялся от подобных мыслей.

Еще один глоток.

— Черт… — сказал он, уткнувшись лицом в ладони. Не помогало. Становилось только хуже. Всем спасибо, все свободны!

Сюзан встала и сняла с себя платье, бесшумно отбросив его на пол. Он затаил дыхание, смотря на ее обнаженное, невообразимо худое тело. Острые кости так сильно выступали сквозь бледную кожу, что при виде их он сразу понял, почему утратил веру в Бога.

* * *

Сюзан нежно дотронулась до его щеки, погладила. Он почувствовал боль от прикосновения, возродившего в памяти их первую встречу. Тогда казалось, что летишь в пропасть и при этом испытываешь удовольствие, хотя знаешь — дальше будет еще сложнее падать. Даже сейчас, в свои двадцать три года, она казалась Полу ребенком.

Девушка обвилась вокруг него. Он чувствовал ее тепло, биение сердца. Наклонившись, Сюзан расстегнула ремень его брюк, и Пол с ужасом обнаружил, что возбужден. В зеркале стояли двое: долговязый мужчина с опухшими щеками и голое создание, не похожее на женщину. Зачем он это делает? Чтобы дополнить картину? Изменить историю, приукрасив ее? Напомнить себе, что он — мужчина? Хотя, может быть, он просто пьян.

Пол поцеловал ее в ледяные губы, и девушка ответила. Что происходило? Не важно. Даже если он поступал неправильно — плевать. Скорее всего подобная мысль посещала каждого, кто приходил к Сюзан.

Он подхватил ее, легкую как перышко, и отнес в постель. Сюзан не могла больше ждать и резко убрала его руки, когда Пол начал расстегивать рубашку. Оба актера красиво изображали нетерпение в спектакле о взаимной страсти. Но разве их чувства были когда-нибудь настоящими?

Стянув штаны, он прильнул к ней, даже не сняв ботинок. В изголовье кровати висело зеркало, в которое он, как ни противился, не мог не смотреть. Своего отражения Пол не видел — только изможденное окровавленное лицо Сюзан. Черная проволока сдавливала ее шею, и он понимал, что нельзя продолжать — если он займется с ней любовью, случится нечто страшное.

Пол заморгал. В зеркале осталась только его пьяная рожа. Сюзан притянула его к себе, и он вошел в нее, полностью потеряв контроль над своим телом, чувствуя необъяснимое насилие. Все, что происходило потом, нельзя было назвать занятием любовью. Они едва касались друг друга. Сюзан была такой холодной, мертвой…

Близилась кульминация. Пол мечтал о скорейшем завершении акта и, понимая, что вот-вот кончит, попытался отстраниться, но девушка не притянула его к себе. В ожидании он держал ее тонкие руки, околдованный небывалой хрупкостью. Пол кончил, глядя в дикие голубые глаза.

Затем быстро поднялся и застегнул штаны.

— Прости. Мне пора. Я вернусь. А сейчас мне правда нужно уйти.

Она молчала, опустив голову. Пол не видел ее глаза. Возможно, из них текли слезы после того, что он сделал с ней. Надо было скорее бежать отсюда, от грозного чувства вины. В крови кипел адреналин, и обострились инстинкты, кричавшие, что его жизнь в огромной опасности.

Сюзан подняла голову. Она улыбалась. Такой счастливой Пол никогда ее не видел. Он вдруг с ужасом сообразил, что его обманули.

Девушка встала и подошла к двери. Пол отодвинул ее — мягко, насколько мог.

— Тебе нужно одеться, — прошептал он.

Она положила ему на руки свой халатик и вышла из квартиры. Истошно взвыв, Пол пропустил ее и пошел следом. Он уже не владел собой, чувствовал себя зомби, осознавая только, что Розов сейчас их увидит… и весь Бедфорд узнает о непристойностях, творившихся за закрытыми дверями между Полом Мартином и всякими психопатками.