– Потому что дело превыше всего, – получаю спокойный ответ.

– Но почему я ничего не помню? – вслух произношу я.

– Совсем ничего? – девичий голос неожиданно бьет по психике, и теперь до меня доходит, почему мне казалось, что за мной наблюдают.

– А что должен помнить? – спрашиваю я, понимая, что этот вопрос подобен самоубийству.

– Ну, как же! Несколько бутылок… – начинает говорить она, но голос девушки перебивается тем новым, что поселился в моей голове.

– Да, я сделал это, и мне это понравилось, – говорит он, и в следующий миг из тени появляется белая кожа, белые волосы и огненные веснушки.

– Проклятье… – думаю я. – Он знает?

– Кто? – заигрывая, спрашивает она.

– Сын того демона, что обосновался в церкви, – появляется первый голос.

– Тот, под которым ты стонала и кричала, – второй голос сменяет первый.

– Тот, что опасен на все сто процентов, – третий голос.

– Что же будет дальше? – четвертый.

– Неважно! – Сейчас мы продолжим начатое. – – вырывается из меня пятый, и я теряю контроль над телом.

Стук в дверь останавливает даже не меня, а того, кто мною правит.

– Кто? – голос резко стал сумрачным и хриплым, то яростное и кипящее сумасшествие сменило тихое и размеренное безумие.

– Тащи свою тощую задницу на планерку, тебя ждет отец, – слышу голос коммерсанта. – Да куда же она могла деться?

Девушка подходит ко мне и нежно целует в губы.

– Ты же понимаешь, что теперь мы связаны одной тайной? – спрашивает она, и змеи губ расползаются в улыбке.

Проходит несколько минут, и я выхожу на улицу, чтобы встретить очередное дерьмовое утро. За пределами стен дует свирепый ветер декабря. За собой он несет кристаллы воды, принявшие причудливые формы… Они будут впиваться в кожу стараясь рассечь ее до крови.

– Декабрь больше не будет спокойным, – думаю я пока иду к месту встречи с закинутой лопатой на одно плечо и ломом в другой руке. –Холодно. Мои ежедневные одноразовые друзья не смогут вынести этот день.

Становлюсь в шеренгу. Во главе этого строя ошибок. Снег лупит прямо в лицо, ветер придает ему ускорение. Глаза чуть открыты. Приходится смотреть на этот мир сквозь узкие щели. Хочется отвернуться, но жирный ублюдок занял самую выгодную для себя позицию – спиной к этому холодному ветру.

– Сегодня нам надо поработать как следует. Каждому процент за работу и молчание.

Он подходит ко мне:

– Спасибо за преданную службу, сынок.

– Все во славу господа, – говорю я, думая о возмездии, которое я совершу во имя Бога, когда настанет время.

А пока что мы идем копать место нашего существования, чтобы спрятать в его лоне актеров, отыгравших свои сцены в полном объеме. Пока что я должен ждать дальнейшего развития событий. Пока что я должен опасаться этой девушки.

Проходит несколько часов утомительной работы. С меня капает пот. Мне тепло не смотря ни на что. Я слушаю, как скулят одноразовые друзья. Меня это отвлекает от собственного безумия.

– Эй! – слышу позади. – Иди сюда!

Голос коммерсанта направлен в мою сторону.

Подхожу.

– Сегодня пойдешь в город. Приведи себя в порядок. У тебя есть один час. Потом найдешь меня в храме, и я скажу, что делать дальше..

– Что же это будет? – первый голос.

– Какого черта творится? – второй.

– Намечается что-то интересное, – третий.

– Не нравится мне это, – четвертый.

– Можно напиться, – пятый голос очень довольным тоном вставляет свои пять копеек. Жду продолжения, но его нет. Иду в хижину, чтобы взять свои вещи.

– Падре будет недоволен, – думаю я, сжимая лом в одной руке, лопату в другой.

– Тебя волнует его мнение? – откликается темная материя, тем самым нанося точный удар, который отрезвляет меня.

– С чего я начал думать о том, что скажет жирный ублюдок? Почему я переживаю о сопляках, пришедших на смену предыдущим? Почему я вообще обо всем этом думаю? – эта мысль появляется и задерживаешься во мне, как навязчивая идея.

Я идущий наощупь, идущий в кромешной тьме.

Мне сложно судить о происходящих событиях, мне сложно судить об адекватности происходящего. Только сейчас начинаю понимать, что пути моего сознания запутались и завязались в узел.

– Чего я хочу? – задаю себе этот вопрос в ожидании ответа, но его нет, поэтому я сам озвучиваю единственный возможный для всех ответ.– Закончить начатое дело.

Я говорю это сам себе, будто бы назначая эту цель по умолчанию. Чтобы больше не отвлекаться, чтобы сосредоточиться.

Все эти мысли несутся по конвейеру всякого бреда, расположенного где-то в голове. Они проходят сквозь некоторый считывающий прибор, транслируются мне, а затем пропадают в небытие, уступив новым.

«Это похоже на одноразовых друзей, которых мне приводят каждый день, – думаю я, взяв более-менее цивильные вещи, что притащил мне старший продавец могил, собираясь выходить в сторону церкви».

Холодная улица с бешеным снегопадом сменилась душем с горячей водой в стенах церкви, при которой я служу. Сегодня происходит много перемен, сегодня прервалась привычная череда событий… Вот оно – тектоническое движение жизней… Вот то, чего я ждал.

Через некоторое время я нахожу коммерсанта. Он доволен тем, каким он меня видит. На его лице застыла мерзкая улыбка, и я понимаю, что возможная выгода сегодняшнего мероприятия куда больше, чем продажа нескольких метров под землю.

– Идем за мной, – говорит он, и мы двигаемся в сторону комнатки для исповеди.

Открыв дверцу, я вижу маленькое помещение. Внутри маленькое переговорное окно с мелкой сеточкой внутри и небольшой стульчик. Сын местного управленца берет стул и выносит его из комнатки. Только после этого я замечаю две щели в полу.

– Что смотришь? Поднимай, – говорит он, указывая мне головой на те два отверстия. Просовываю пальцы в них и начинаю тащить на себя вверх. Несколько дощечек легко отрываются от пола, открывая схрон. Там, внутри, лежат те самые мешки, которые с «фабрики» мы привезли сюда, те самые, что прервали мою адекватность…

– Бери один и иди со мной, – говорит коммерсант.

Все, что мне остается, – делать то, что он говорит.

Я марионетка, сотворенная психопатом из парализованного тела пока что живого человека.

Он ведет меня по лабиринту коридоров церкви. Я даже не мог представить, что здесь так много поворотов и комнат. Я даже не представлял, что в этом небольшом здании столько хитросплетений разных маленьких помещений, у каждого из которых свое сакральное предназначение, и одно из таких он искал. Оно скрывалось за обычной дверью, и, по сути, это была самая обычная кладовка. Внутри был шкаф со всяким барахлом, но одна вещь резко выбивалась из общего вида. Это была машинка, с виду напоминавшая блендер.