– К тому времени я уже решил на тебе жениться и поэтому имел на это полное право.

Элизабет оттолкнула руки супруга и сделала шаг назад, но, наткнувшись на кровать, поняла, что отступать некуда.

– Когда же вы решили на мне жениться? – шепотом спросила она.

Джеффри не отвечал. Просто стоял и ждал, Смущение и страх перед неизвестным, чему суждено было произойти, становились непереносимыми. Нужно поскорее со всем покончить, решила Элизабет. Она медленно распустила пояс и, прежде чем ее покинули последние капли отваги, скинула на пол одежду.

– Вы по-прежнему меня хотите? – хрипло спросила она, надеясь, что голос прозвучал соблазнительно.

Джеффри удивленно поднял брови, и по его горящим глазам Элизабет поняла, что соблазнять не такое трудное дело. Взгляд, точно настоящие объятия, обволакивал жаром, ласкал.

– Да, миледи, я тебя хочу, – его слова гипнотизировали. – Иди ко мне, Элизабет. Будь моей.

Еще немного, и муж потеряет над собой контроль, наивно решила девушка. Потом он должен швырнуть ее на кровать. Будет немного больно, но вскоре все кончится.

Она мучительно ждала, чтобы он сделал первый шаг, погладил, утешил. Чуть было сама не дотронулась до груди мужа, но удержалась, подняла руки, развязала ленту на голове, и пышные, густые кудри рассыпались по плечам. Джеффри стоял и, казалось, был не очень возбужден и обуреваем желанием. Значит, чтобы воспламенить его, нужно и дальше играть роль соблазнительницы, подумала Элизабет.

Она встала на цыпочки, обвила его шею руками и, подавшись навстречу, прижалась к его груди. Это соприкосновение было настолько волнующим, что ее глаза распахнулись от удивления. Джеффри в ответ улыбнулся, словно ее решительность доставила ему удовольствие.

Потом взял на руки и осторожно положил на кровать. И прежде чем Элизабет успела откатиться, чтобы дать мужу место, лег на нее всем телом, ощущая каждый дюйм ее нежной кожи от шеи до кончиков пальцев на ногах. Его могучий торс, казалось, поглотил ее целиком. Джеффри поднялся на локти и посмотрел, как подействовало на жену его прикосновение.

От новых ощущений и всколыхнувшихся неистовых чувств Элизабет закрыла глаза. Его кожа была подобна горячей стали; мужественность супруга, запах, который был запахом Джеффри, переполняли ее сладостным ядом. Девушка задрожала и отважно попыталась развести ноги, хотя и думала, что его мощь скорее всего разорвет ее пополам. «Не закричу, не закричу», – повторяла она себе и еще сильнее стискивала веки, словно лишь это было способно уберечь от надвигавшейся боли.

– Я готова, – пробормотала она срывающимся шепотом.

– А я нет. – Джеффри почувствовал объятие ее ног и улыбнулся в ответ.

Его улыбка сделалась шире, когда Элизабет в недоумении распахнула глаза. В зрачках барона светилась нежность и поблескивали удивленные искорки.

«Нечего смеяться!» – чуть не выкрикнула девушка, но вместо этого почти взмолилась:

– Давайте побыстрее покончим с этим, милорд.

Она попыталась сильнее раздвинуть ноги, но Джеффри не дал ей этого сделать. Элизабет смотрела в его глаза и ждала. Потом непроизвольным движением кончиком языка облизала губы и попыталась расслабиться.

Джеффри неспешно склонился, его опустошающий поцелуй всколыхнул в ней все чувства. Под таким натиском губы Элизабет раскрылись, и с глубоким вздохом девушка теснее прижалась к телу мужчины. Долгие мгновения он пил ее сладость, требовал и отдавал сам, и Элизабет уже не хотела, чтобы иссушающий поцелуй когда-нибудь кончился. Но вот Джеффри оторвался от ее губ.

Элизабет хотелось, чтобы он целовал ее еще, но муж стиснул ее руки и прижал к бокам. Странно – она не почувствовала себя пленницей. Джеффри был так ласков, что истома разлилась по всему ее телу. На нее словно надвигался ураган, и молнии пронизывали руки и ноги.

Джеффри повернулся на бок, но одна мускулистая нога осталась на ней, крепко приковывая к постели. Губы продолжали ласкать, приближаясь к манящей груди. Мука становилась невыносимой, и когда его рот коснулся соска, Элизабет неожиданно услышала собственный стон, раскатившийся эхом. Сосок сразу сделался твердым, а губы все кружили и кружили вокруг, подталкивая девушку в самое сердце бури. Но вот Джеффри взял упругий бутон в рот, и ее пронзила острая судорога наслаждения.

Элизабет сама не сознавала, что ее бедра призывно двигались. Изнутри всколыхнулся жар желания, и она больше не могла оставаться безучастной. Девушка высвободила руки и принялась ласкать мужа – его мускулы показались ей железными узлами, жесткие волосы на груди щекотали кожу. Ее восхитило отличие их тел. Возникла жажда узнать о нем больше, рука устремилась вниз, но замерла от судорожного вздоха Джеффри. Элизабет секунду поколебалась, но продолжала исследования, а когда достигла сокровенного места, муж остановил ее движение. В тишине комнаты прозвучал прерывистый шепот:

– Ну нет, женушка, я не настолько терпелив.

– Я делаю что-то не так? – Элизабет, испугавшись, что совершила нечто ужасное, отдернула руку, но муж перехватил ее запястье.

– Все в порядке, – успокоил он ее. – Между супругами нет ничего запретного.

– Тогда почему?.. – Губы Джеффри прижались к ее рту и не дали договорить.

Его ласки стали настойчивее. Коленом он раздвинул ее ноги, его ладонь накрыла завитки волос, прикрывавших недра ее желания. Элизабет попыталась отвести его руку, но муж не повиновался. И с каждым его прикосновением она чувствовала, как растет вожделение. Она приникла к его груди, поцеловала шею, плечо, провела языком по шероховатой коже, вдохнула терпкий запах мужа.

Ощущения были и новыми, и первобытными. Мощь, которую источал супруг, испугала, и Элизабет снова попробовала убрать его руку.

Но муж не позволил ей сдвинуться с места, крепко удерживая за ягодицы.

– Ты так прекрасна! Я хочу познать тебя всю. – Стон вышел приглушенным, потому что губы Джеффри по-прежнему прижимались к девичьей коже.

Он опустил голову и наклонился к пупку, теплый и влажный язык описывал у впадинки круги. Элизабет всхлипнула и судорожно втянула воздух. Она хотела сказать, чтобы он прекратил… что так нельзя… что это не правильно… но голос пропал, только безмолвно шевелились губы. Звуки и мысли растворились в раскаленном взорвавшемся наслаждении. А когда язык прошелся по самому сокровенному, самому недоступному месту, она подумала, что умирает. Небритые щеки Джеффри то и дело касались внутренней стороны ее бедер, и эта грубая ласка сводила с ума. Элизабет умоляла не продолжать сладостную муку, а непослушные руки прижимали голову мужа к животу, не позволяя отстраниться.

– Ты такая упоительная… такая сладостная, – послышался взволнованный полушепот. Элизабет теряла рассудок.

– Ну пожалуйста, Джеффри, – молила она. И выгибалась всем телом, хотя толком не понимала, чего просила, – только бы закончилась пытка.