— Да ну? — сказал Маклеод. — Тогда, может, вы все-таки съездите со мной в Блэргаури, а по пути расскажете о вчерашнем.

Вспышка вежливых аплодисментов из гостиной напомнила Адаму о леди Кэролайн и ее хищном кокетстве. Что бы ни скрывалось за рассказом лесничего, перспектива ночной поездки в Блэргаури неожиданно показалась ему соблазнительной, вроде глотка свежего воздуха.

— Собственно говоря, это неплохая идея, — сказал он твердо. — Гости все равно скоро отправятся по домам. Когда вы будете здесь?

— Минут через тридцать-сорок — если дороги на север еще не слишком плохи.

— Прекрасно. Мне хватит времени, чтобы переодеться. Мы можем взять «рейнджровер». Подъезжайте к гаражу, Хэмфри вас впустит.

С этими словами Адам положил трубку и, дав по внутреннему телефону необходимые инструкции Хэмфри, вернулся в гостиную. Джулия, Дженет и леди Кэролайн как раз раскланивались, когда он появился в дверях и учтиво подошел к ним, едва они сошли с импровизированной сцены.

— Дамы, покорнейше прошу простить меня за то, что был вынужден пропустить финал вашего выступления, — сказал Адам, потом обернулся к остальным собравшимся: — Минуточку внимания, пожалуйста!

Негромкий, ясный голос проник в самые дальние углы комнаты. Когда головы повернулись в его направлении, Адам сложил руки у груди в изящном жесте сожаления.

— Простите, что прерываю чудесный концерт, леди и джентльмены, но, боюсь, произошло кое-что, требующее моего профессионального участия. Вы все можете оставаться, сколько пожелаете. Я прошу извинить меня.

Ропот разочарования встретил это объявление. Поклонившись, Адам направился к дверям, уловив взгляд Перегрина с другого конца переполненной комнаты. Художник слегка кивнул в знак того, что намерен присоединиться, и, наклонившись, шепнул что-то на ухо Джулии. Через минуту он догнал Адама в коридоре. Светло-карие глаза юноши были широко раскрыты от любопытства.

— Мне только что позвонил Ноэль Маклеод. — Адам перешел прямо к делу. — Полиция Блэргаури получила сообщение от лесничего, который утверждает, будто видел в лесу человеческое жертвоприношение. Мы с Ноэлем едем в Блэргаури, чтобы проверить этот рассказ. Мне пришло в голову, что вы тоже захотите поехать.

— Человеческое жертвоприношение! — прошептал Перегрин. — Господи, конечно, я поеду, если, по-вашему, от меня может быть толк.

— Пока слишком рано говорить, — ответил Адам. — Сам Ноэль признает, что это может оказаться преувеличением. Но если нет… если лесничий говорит правду, то ваши особенные таланты могли бы очень пригодиться. Хотя должен предупредить, улики будут далеко не приятными.

Он выжидательно замолчал, и Перегрин решительно расправил плечи.

— Пытаетесь оставить мне элегантный выход из положения? Ценю, — спокойно произнес художник. — Однако вы внушили мне, что я способен внести весьма серьезный вклад в ваше с Ноэлем дело… и брезгливость едва ли хороший предлог для попытки уклониться от ответственности. Это не означает, что я не упаду в обморок или меня не вырвет, если будет много крови, но физическая слабость не помешает мне приложить все старания.

Шесть недель назад он ни за что не сказал бы подобных слов.

— Молодчина, — тепло промолвил Адам. — Надеюсь, нам не придется подвергать вашу стойкость испытанию. Во всяком случае, я буду рад вашему обществу. — Он перешел к практической стороне предстоящего. — Ноэль едет из Эдинбурга и будет здесь минут через сорок. Это дает нам обоим время переодеться и помириться каждому со своей дамой.

Перегрин скорчил унылую гримасу.

— Я даже не подумал о Джулии. Мне надо немедленно поговорить с ней и попросить сэра Альфреда, чтобы он проводил ее домой…

Через полчаса Перегрин натягивал тяжелые ботинки в прихожей сторожки, когда послышался шум подъезжающего автомобиля. Натянув синюю спортивную куртку на толстый свитер, молодой человек схватил этюдник и выскочил на улицу. У ворот рокотал на холостом ходу «рейнджровер» Адама. Грубоватый профиль человека на пассажирском сиденье принадлежал, несомненно, Ноэлю Маклеоду. В его очках отражался свет, усы ощетинились.

Перегрин захлопнул дверь сторожки и, спрыгнув с крыльца, залез на заднее сиденье. На полу стоял медицинский саквояж Адама, а рядом — нейлоновая сумка на молнии с надписью «ПОЛИЦИЯ» с обеих сторон. Маклеод повернулся, приветствуя его.

— Добро пожаловать на вечеринку, мистер Ловэт. Вы с вашей девушкой расстались друзьями?

— Более или менее. — Перегрин пристроил этюдник на сиденье рядом с другими сумками. — Она, конечно, была недовольна, но я объяснил, что делаю кое-какие судебные рисунки для Адама и что сегодня он попросил меня поехать с ним. Кажется, она не очень возражала.

— Это больше, чем можно сказать о некоторых женщинах, — проворчал Маклеод, когда они отъезжали от сторожки. — Если вам выпадет шанс жениться на вашей мисс Барретт, советую воспользоваться им.

Адам вел «рейнджровер» по шоссе М90 на север в сторону Перта. Хотя колеса растоптали снег на дороге, мостовая была скользкой. По полосе, ведущей на юг, изредка громыхал грузовик, и тогда слепящие фары бросали в темноту конусы света; попутных машин было мало. Вскоре снова повалил мокрый снег, порой переходящий в дождь. Маклеод сердито смотрел в темноту сквозь равномерный шелест дворников.

— Боже, что за мерзкая ночь, — пробормотал он. — Если так пойдет и дальше, то к месту преступления нам придется пробираться по грязи.

— Лишь бы свидетель оказался хорошим проводником и сумел снова найти то место, — сказал Адам. — Иначе поездка будет напрасной.

— Да уж, не говоря о том, что пропадут все улики, — согласился Маклеод.

После этого все замолчали. По совету Адама Перегрин откинулся на сиденье, пытаясь уснуть, Маклеод тоже задремал. Голова Адама была ясной, вина он за вечер выпил совсем немного, но пожалел, что предпочел пост обеду из пяти блюд. Более тонкие чувства казались притупленными по сравнению с телесным ощущением здоровья, хотя, по его подсчетам, ко времени, когда они доберутся до места преступления, он почти полностью восстановится.

Часы на приборной доске показывали почти пять, когда Адам притормозил, въезжая в предместья Блэргаури. Изменение скорости разбудило задремавшего Маклеода. Полицейский выпрямился на сиденье и, подавив зевок, начал вертеть головой.

— Как раз перед выездом на городскую площадь будет резкий правый поворот на Лесли-стрит. Вот он. — Они повернули. — Теперь ищите еще одну узкую улочку справа — она ведет прямо на Эрихт-лейн, к участку прямо вперед и налево.

На последнем повороте Перегрин тоже зашевелился. Протирая глаза и пристраивая на нос очки, он смотрел в левое окно. Полицейский участок Блэргаури располагался в двухэтажном здании из красного кирпича, парадную лестницу освещали два фонаря, стилизованных под старинные газовые. Парковка, по большей части пустовавшая, находилась на другой стороне улицы, справа от них.