отправила гонцов к законоучителю и начальнику гарнизона. Мы прибыли к середине четвёртой стражи и немедленно оцепили поместье. Первым делом я проверил балки подоконника, стены и землю под окном. В комнату действительно кто-то влезал, но внизу так натоптано, что сам Скальный Лис ничего не разберёт. А вот с сараем непорядок…

— Вы тоже заметили, — одобрительно улыбнулся прорицатель. — Но не будем забегать вперёд. Кто последним видел убитого?

— Билгор Тукуур и нохор Холом.

— Возражаю, — тут же откликнулся Улан Холом. — Последним перед убийством доблестного Бугу должен был видеть его слуга. Он каждый вечер приносит ему чашку питья духов войны.

— Воинский отвар перед сном… Весьма экстравагантно, — протянул Улагай Дамдин. — Может быть, госпожа Илана прописала его в качестве лекарства?

Взгляд девушки отрешённо скользнул по лицу прорицателя и вернулся к центру комнаты. Повисла неловкая пауза.

— После назначения временным правителем нохор Буга постоянно работал по ночам. Занимался самыми скучными, рутинными делами, до которых не доходили руки днём, — сдержанно произнёс Тукуур. — Напиток помогал ему отогнать сон.

— Билгор Тукуур, — кивнул ему дознаватель. — Продолжайте.

— Вчера в девять вечера я и нохор Холом по заведенному порядку подали нохору Буге отчёты своих канцелярий и несколько черновых указов. Господин Буга принял их, отпустил Холома и наедине преподал мне несколько наставлений о том, как следует решать споры между мирянами. Я покинул его в половине десятого.

— Он был ещё жив, — слова Дамдина прозвучали как утверждение.

— Да, — коротко ответил Тукуур.

— Кто может это подтвердить? — неожиданно вступил в беседу Максар.

Улан Холом насмешливо поднял бровь. «Выслужиться? Ты? Вот уж не ожидал!» — читалось в его взгляде. Столичный прорицатель тоже едва заметно усмехнулся, но снисходительно кивнул.

— Я, два стражника, старший слуга,… - загибая пальцы, начал перечислять Холом.

— Он сказал, что ты ушёл раньше! — прервал юного стража Максар.

— Я его дождался, — пожал плечами страж.

— С какой целью? — заинтересованно спросил Дамдин.

— Я хотел совершить торжественное приношение Стальному Фениксу, и попросил Тукуура рассчитать благоприятную дату, — спокойно ответил Улан Холом.

— Хм, — покрутил ус дознаватель. — Вы ведь оба — отличники сургуля, и оба имеете силу и способности предсказывать благие и неблагие даты? Или я неправ?

— Правы, билгор Дамдин, — с легким поклоном ответил Холом. — Но я завален работой в мирской канцелярии правителя, а билгор Тукуур ведает духовной, и высчитывать даты — его прямая обязанность.

— Допустим, — с ироничной усмешкой согласился Дамдин. — Затем Вы проводили билгора Тукуура до дверей, он ушёл домой и вернулся только сейчас. Боюсь, правда, это будет доказать немного сложнее.

— Вы правы, билгор Дамдин, — не стал отпираться Тукуур. — У моего отца нет телохранителей, а его слуга и служанка матери спали так же крепко, как и я. Но в своё оправдание могу сказать, что вряд ли способен вскарабкаться на эту стену.

— Скрывать свои способности может каждый, — чуть отрешённо произнёс прорицатель.

Он говорил нарочито спокойно, даже буднично, но в воздухе неуловимо запахло угрозой. Айсин Тукуур внезапно понял, что кричащая роскошь одежды и бренчащие магические атрибуты превосходно отвлекали окружающих от главного — неприметного, невыразительного лица дознавателя. Оно тут же изглаживалось из памяти, оставались только шляпа, которую можно снять, да усы, которые можно сбрить. Если они уже не накладные.

— Впрочем, другие улики свидетельствуют в вашу пользу, — помолчав, добавил Дамдин. — Так что можете ничего не опасаться.

«А вот этого-то делать и не стоит», — подумал Тукуур.

— Вряд ли это возможно, учитывая обстоятельства, — вежливо ответил он, бросив выразительный взгляд на покойника.

— Продолжим историю нохора Холома, — невозмутимо произнёс Улагай Дамдин. — Старший слуга показал, что Вы, проводив своего коллегу, спустились на кухню. Зачем?

— Чтобы приготовить себе травяной настой. В отличие от господина Буги, я предпочитаю на ночь изгонять из головы работу и приманивать сон, — Холом криво усмехнулся. — Предваряя ваш следующий вопрос, благодаря этому снадобью я спал без сновидений и ровным счётом ничего не слышал до тех пор, пока в мою комнату не вломилась стража.

— Удобно, — холодно прокомментировал Дамдин. — Вы не видели, как госпожа Илана готовит пресловутый напиток шаманов?

Улан Холом бросил на дознавателя удивлённый взгляд.

— Она его не готовила, — сухо ответил он.

— Неужели? — промурлыкал столичный прорицатель. — Странно, что отец не доверил это любимой дочери, постигшей путь внутренней гармонии. Что же, к этому мы вернёмся. Значит, до прихода слуги с отваром доблестный Буга был ещё жив…

— Как и после, — хрипло произнёс телохранитель. — Я видел его через открытую дверь.

— Прекрасно, — усмехнулся Дамдин. — Вот мы и добрались до Вас, нохор Санджар.

— Я простой солдат, — буркнул тот. — Без рангов.

— Как вам угодно, — пожал плечами прорицатель. — Свою версию Вы изложили господину Максару и, полагаю, ничего добавить не хотите?

— Я рассказал всё, что видел, — угрюмо ответил тот.

— Хорошо, хорошо, — удовлетворённо кивнул дознаватель. — А теперь моя любимая часть — нестыковки. Сегодня они довольно грубые, но чего ждать от провинции? Начнём со следов. Следы на подоконнике, следы под окном, следы, ведущие к сараю… А за ним — цветник, господа! Нежные, хрупкие стебельки, заботливо высаженные один к одному. И ни один не сломан! Похоже, наш убийца призвал на помощь крылатого коня! Или очень хорошо прыгает, но вот незадача: по другую сторону изгороди ни одного следа. Ни от сандалий, ни от кабкабов, ни даже от ходуль.

— Это мог быть мохнатый, — с сомнением произнёс Максар.

— К сожалению для собравшихся, нет, — развёл руками Дамдин. — Под окном действительно натоптано, но не нужно быть Скальным Лисом, чтобы видеть — это сплошь следы обуви. Ни одной босой ступни, тем более — дикарской. Так что, господин Максар, ваш район поисков сужается до этой самой комнаты. Давно вы его приговорили? — внезапно спросил он Илану.

Глаза девушки расширились от изумления, но она лишь сдавленно вдохнула.

— Мне послышалось, или это было вы-множественное? — подозрительно прищурился Улан Холом. — Не двойственное и не величальное?

— Ответ у вас на виду, — прорицатель взмахнул рукой, и светящаяся сфера подплыла к лицу убитого.

— «Разум» и «справделивость»! Я знал, что она нигилистка! — торжествующе воскликнул Максар.

— Это тяжёлое обвинение, — сухо заметил Тукуур. — Как секретарь духовной канцелярии временного правителя, я требую доказательств. Веских доказательств, — помолчав, добавил он.

— У меня с собой есть любопытный документ, — певуче ответил Дамдин.

Отточенным жестом он извлёк из внутреннего кармана свиток с печатью начальника гарнизона.

— Я, Багула Бююрчи, сознаюсь и раскаиваюсь в том, что в третий месяц засухи года тысяча триста восемьдесят шестого от Первого Воплощения, будучи омрачён неблагими духами, поверил бунтарским речам Темир Иланы, самоназванной выпускницы толонской школы врачевания, и присоединился к движению «Разум и справедливость». Вышеназванная девица