– Если вы это напишите – о его кошмарах и об этом ночном визите, я скажу: выдумали все. Полковник, Мироныч-то, только лишний раз прав окажется. Ясно?

– Ясно, – кивнула Юля. – Всего доброго. Вы нам очень помогли.

Они вышли на улицу.

– Мы думаем об одном и том же? – спросила Юля.

– О чем думаешь ты?

– Я хочу подойти к дому Калявина, к его окнам.

– Идем, – согласился Кирилл.

Они шли вниз по улице Смолянской. Однообразные хрущевки тянулись с обеих сторон. Стояли то вдоль дороги, то торцом к ней. Когда машин не было даже на горизонте, Юля и Кирилл перешли мокрую от осенней сырости неровную асфальтовую дорогу.

– Мне тоже снились кошмары, – когда они оказались на тротуаре, призналась Юля. – У меня ведь первоклассное воображение! Так вот, монстры, которые мне снились, во сне со мной не церемонились. Они проходили через двери, через решетки, кстати, влетали в форточки…

– Даже так?

– Ага. Когда я читала еще в детстве всякую приключенческую и фантастическую всячину, особенно фэнтези, то за мной гонялись гоблины, мутанты и прочая нечисть. Они вели себя очень нагло и нереалистично. Причем чем больше я их боялась во сне, тем активнее и непредсказуемее они были.

– Ты это к тому, что в квартиру Калявина и впрямь мог заглядывать тот медведь?

– Да. Именно об этом.

– Но ведь наш медведь призрак?

– Кто это сказал? Полиция? У нашего медведя самые настоящие когти, которыми он рвет человеку плоть, ребра ломает. И оставляет шерсть, кстати. А стало быть, не совсем он призрак… Вот он, тридцать седьмой дом! – ткнула пальцем в сторону Юля.

После недолгих расчетов они стояли во дворе дома напротив окон квартиры покойного Федора Ивановича Калявина. Вокруг желтели и опадали листья. Осень в таких вот двориках особенно лирична и печальна.

– Что ж, пожалуй, если медведь встал бы на две лапы, то как раз его голову Калявин бы и увидел, – согласился Кирилл.

– Ага, – подтвердила Юля. – Нам бы теперь с его женой и дочкой побеседовать. Что скажешь?

– Для этого позвонить надо Борщову. Эта информация не секретная.

– Вот прямо сейчас и позвоним, – решила Юля.

– А что скажем этим женщинам?

– Я придумаю. Калявина мучили кошмары, это уже ясно. И ясно, что медведь не просто так подобрался к нему. – Она смотрела на окна недавно убитого человека. – Мальцеву, товарищу по рыбалке и забегаловке, Калявин не открылся. Только подразнил его. А вот родные, которых он обидел своим уходом, знают о нем наверняка больше.

3

Вдова и дочь Калявина жили на другом конце городка Лещёва. Борщов дал полную информацию об этих женщинах. Антонина Дмитриевна Калявина разошлась с мужем давным-давно; он ее бросил, она его так и не простила. И дочь настроила против отца. Как поняли Юля и Кирилл, благодаря неверному мужу и плохому отцу эти женщины мужчинам не доверяли патологически. Людмила Сабрыкина, дочь Калявина, вернулась в родной город после развода два года назад и поселилась у матери. У нее был сын, которому сейчас исполнилось пять лет. Так они и жили втроем в двухкомнатной квартирке на окраине Лещёва. Антонина Дмитриевна работала на макаронной фабрике «Заря» и туда же устроила свою дочь. Бытовая ситуация, каких миллионы, самая что ни на есть будничная и неприметная жизнь.

– Ну, ты уже придумала, как им представишься? – после легкого перекуса в гостинице, когда они возвращались в номера, спросил Белозерский. – Или еще нет?

– У меня есть корочки ФСБ, ими и воспользуюсь. Но представлюсь работником спецотдела, который занимается паранормальными явлениями.

– Хитро! – пробубнил топающий сзади Феофан Феофанович.

– «Секретные материалы» по-русски? – улыбнулся Следопыт.

– А почему нет? – пожала плечами Юля. – Уверена, в органах есть такой отдел.

– Умно! – вставил Позолотов.

– Сейчас позвонишь?

– А чего тянуть? – спросила Юля. – Надо – значит надо.

Город Лещёв был сравнительно небольшой, и через полчаса они уже подъезжали на «Запорожце» к дому женщин-одиночек на другой его окраине. Это был частный сектор, и перед ними стоял старый, но еще крепкий на вид одноэтажный деревянный дом. На звонок у ворот быстро открылась дверь – их ждали! – и по ступенькам торопливо сбежала моложавая русоволосая женщина в джинсах и свитере, в наброшенной на плечи куртке, с милым уставшим лицом. Очень быстро подошла к калитке.

– Это мы вам звонили, – сказала Юля. – Лейтенант Шмелева. Специальный отдел.

– Я уже поняла, товарищ лейтенант, – кивнула та. – Сейчас впущу! Мать у родни гостит, с внуком, а я вот отдыхаю. – Она поймала зоркий взгляд спутника молодой работницы спецотдела, кивнула: – Здрасьте.

– Здравствуйте, Людмила Федоровна, – уважительно сказал тот.

– Лейтенант Белозерский, – представила его Юля. – Из моего отряда. Оперативник.

– Круто, – кивнула молодая хозяйка. – Вот бы мне свой отряд! С оперативниками. Уж я бы развернулась.

Она была милой и обаятельной и сразу приглянулась гостям, особенно Кириллу.

– Тут и ответственность большая, – деловито заметила Юля.

– Тоже верно, – вздохнула хозяйка. Они двинулись по тропинке к дому. – А вы на чем приехали-то? Что-то я смотрю – пешком…

– Да мы решили прогуляться, – быстро ответила Юля. – Осмотреть городок. Такие события, знаете, не каждый день происходят.

– Это верно, – мрачно заметила Людмила. – Не каждый. А у вас, как я понимаю, опасная работа?

Юля перехватила взгляд Кирилла.

– И очень сложная, – добавила гостья.

Они поднялись по крыльцу, вошли в дом.

– Проходите в гостиную, – пригласила Людмила. – Не разувайтесь.

– Как это так? – возмутился оперативник. – Мы разуемся.

– Да не надо!

– Надо, – строго произнес лейтенант.

Юля усмехнулась: вежливые спецы? Ладно. Они вошли в убранную гостиную с коврами и скатертями.

– Чаю? – предложила хозяйка.

– Не откажемся, а, товарищ лейтенант? – спросил оперативник.

– Если только с домашним вареньем, – весело проговорила Юля.

– С крыжовником, например? – улыбнулся добрый оперативник.

– Можно и с крыжовником, – живо кивнула Людмила. – Сейчас только чайник поставлю.

И заспешила на кухню.

– Мне стыдно морочить людей, – поморщился Белозерский. – Особенно бедных одиноких женщин. И очень милых, кстати.

– Разговорчики в строю, товарищ лейтенант, – оборвала его Юля. – Дело прежде всего.

– Это ведь не полковник Мироныч, алкоголик.

– Тем не менее, – она поймала и сжала его пальцы, – терпи.

Они сели на старые стулья, расставленные вокруг большого круглого стола, застеленного белой скатертью. Пока закипал чайник, Людмила выставила чашки, нашла печенье, поставила на стол банку с вареньем. Скоро уже перед ними из чашек поднимался пар. Кирилл брал из розетки чайной ложкой одну ягоду за другой и кивал:

– Вот именно таким оно и должно быть, варенье из крыжовника.

Юля решила действовать, пока ее помощник не раскис в гостях одинокой и симпатичной женщины.

– У нас очень много