Молодые илоты были обязаны служить в качестве оруженосцев у своих спартанских хозяев и действовать на поле боя как легковооруженные воины. Те, кто проявляли особую храбрость, иногда получали частичные права граждан. Во время Пелопоннесской войны спартанцы столь отчаянно нуждались в воинах, что некоторые из самых лучших отрядов илотов были вооружены и действовали как гоплиты. И все же страх перед восстанием илотов слишком глубоко сидел в сердцах спартанцев. Фукидид повествует: «Развешанные по всей стране объявления приглашали илотов называть тех из их числа, кто объявлял себя самым удачливым воином против своих врагов, с тем чтобы эти люди могли получить свободу. Таких людей подвергали испытаниям, поскольку считалось, что первый возжелавший свободы должен быть и самым храбрым, а потому и самым опасным, как возможный мятежник. Таким образом были отобраны около двух тысяч человек, которые увенчали себя лаврами и обошли храмы в знак обретения новой свободы. Спартанцы, однако, вскоре ушли вместе с ними, и никто никогда не узнал, как погибли эти люди».

Воистину милейшим народом были эти спартанцы!

Продолжая традиции своей культуры, лакедемоняне, загнанные судьбой в дальний угол полуострова, прибегли к проверенной временем системе монархии – много позже того, как уже почти все цивилизованные греки приняли ту или иную форму аристократической республики. Но даже и в этом спартанцы проявили свое отличие. У них было два царя, которые обладали равной властью – некий противовес единоличному царскому правлению, особенно в случае, когда два царских дома были постоянно в конфликте друг с другом. Ограниченные в своих правах цари тем не менее сохраняли высший контроль над армией и, в боевых условиях, обладали властью над жизнью и смертью воинов. Явные недостатки этой системы двойного правления в условиях военных действий привели, около 500 года до н. э., к изменениям, в результате которых только один царь – избираемый народным собранием – имел власть над армией.

Совет, называвшийся герусией, состоял из двадцати восьми старейшин – мужчин в возрасте от шестидесяти лет и старше, а два царя могли вносить рекомендации и располагали юридической властью. Но возможно, реальная власть в стране принадлежала пяти эфорам, которые избирались Народным собранием и исполняли свои обязанности в течение года. Поначалу эфоры были всего лишь помощниками при царях. Позднее же, вероятно из-за серьезного конфликта между царями и знатью, с одной стороны, и обычными гражданами – с другой (противостояние, в котором эфоры представляли интересы народа), они обрели значительное влияние.

В соответствии со своими обязанностями блюстителей народных прав и сторожевых псов государства эфоры могли послать вызов даже царям с требованием предстать перед герусией. Двое из них постоянно сопровождали царя-генерала во время его военных походов, причем их присутствие воспринималось примерно так же, как генералами Красной армии воспринималось присутствие приставленных к ним большевистских комиссаров. Любой полноправный гражданин мог быть избран эфором. Единственным ограничением власти эфоров было то, что их было пять, избирались они только на один год, а по истечении этого срока они должны были отчитаться за все свои действия.

Полное гражданство давалось по факту рождения, хотя некоторые из сыновей от отцов-спартанцев и матерей, имевших другое гражданство, тоже могли стать полноправными гражданами. В соответствии с традицией только что завоеванные земли делились на участки. Каждый спартанец получал один из таких участков, который не мог быть продан или разделен на части, но мог передаваться от отца к сыну. Участки эти возделывались илотами, которые тоже не могли быть проданы или освобождены своими владельцами. Определенная доля урожая каждый год передавалась владельцам участка, а илоты получали право распоряжаться остатком. Так сложилась социальная система, при которой спартанцы могли все свое время уделять военной подготовке, составлявшей основное занятие их жизни.

Атмосфера вооруженного лагеря, пронизывавшая все спартанское общество, сказывалась на спартанцах буквально с колыбели. Дети, которых старейшины посчитали слишком слабыми или из-за их физических уродств непригодными для службы государству, сбрасывались со склона скалы Тигидус. Мальчики начинали подготовку к воинской службе в возрасте семи лет под руководством государственных воспитателей, основной задачей которых было приучить детей стойко переносить тяготы жизни и подчиняться жесткой дисциплине. Считались недостойными внешние проявления испытываемой боли. Для проверки стойкости спартанских мальчиков их секли перед алтарем Артемиды; Плутарх свидетельствует, что сам видел, как многие из них умирали во время порки. Всю зиму они ходили в легкой летней одежде, закаливая свое тело. Поощрялись хитрость и ловкость, юношам часто приходилось самим добывать себе пропитание, причем, если они попадались на этом, наказание было весьма суровым (2500 лет спустя подобные «продовольственные» походы стали частью подготовки британских коммандос). Спартанские юноши почти не получали того, что называется «книжным обучением». Спартанцы открыто презирали интеллектуальные достижения таких народов, как афиняне; многословным рассуждениям они предпочитали краткую и ясную речь, которая дошла до наших времен под определением «лаконичная». Запоминанием поднимающих боевой дух поэм ограничивалось литературное образование молодых спартанцев.

В возрасте двадцати лет спартанские юноши вливались в ряды настоящей армии и зачислялись путем голосования в состав той или иной группы из пятнадцати человек (сисканойя), живших в одной большой палатке. Питались они тоже все вместе, что было одним из обычаев, вообще свойственных спартанцам. Каждый член такого товарищества вносил каждый месяц свою строго определенную долю деньгами и продуктами. Основным блюдом, как повествуют хроники, была свинина, сваренная в крови и приправленная солью и уксусом.

С двадцати лет юношам разрешалось жениться, но они не могли оставаться жить дома. Их жилищем на последующие десять лет становилась «казарма», а общение с женами было кратким и случайным. В возрасте тридцати лет спартанец считался уже мужчиной, обладавшим всеми правами гражданства, но все свободное время он по-прежнему проводил в гимнастических упражнениях и военной подготовке. Истинный сибарит мог бы сказать о спартанцах, что «их готовность умереть в бою отнюдь не заслуживает похвалы, поскольку благодаря ей они были свободны от работы ради существования и избавлены от тягостной нищеты».

Не существует единых оценок размеров спартанского войска. Так, например, о спартанской армии времен битвы при Мантинее Фукидид пишет: «Там действовало семь мор (батальонов)… в каждом из них было по четыре пентекостиса, а в каждом из пентекостисов было по четыре эномотиса. Первая линия эномотиса состояла из четырех солдат; что же до глубины его строя, то хотя они и не были выстроены все единым образом, но так, как это решил каждый их командир, в основном же они насчитывали восемь рядов в глубину; первая же линия всего строя состояла из четырехсот сорока восьми человек».

Фукидид не упоминает при этом лох, но в море было 512 человек, в пентекостисе – 128, а в эномотисе – 32 воина.