Справа послышался какой-то шорох.

Николай поднялся, прошел до полосы кустарника. В доме Ольги горел свет, а вокруг сплошная мгла. Слева яблони, шелестящие на легком ветру, справа открытый участок. Он пуст. И вновь посторонний звук. Слева, оттуда, где находился сад. И звук близкий. Кто-то явно находился за ближайшими деревьями. Что он там делает и кто, в конце концов, он? Есипов повернулся и решительно, насколько позволяла больная нога, двинулся к яблоням. От них к дому метнулась тень. Он опередил неизвестного, представ прямо перед ним. И услышал вскрик, женский вскрик. И только потом, когда сблизился с темной фигурой, пытающейся скрыть лицо, узнал в ней Ольгу. Она от неожиданности отступила в сторону и споткнулась. И упала бы, если бы сильные руки Есипова не удержали ее. Николай перехватил женщину и тут же рывком притянул к себе, крепко обняв, ощутив щекой ее лицо и локоны распущенных волос. Она прошептала:

– Коля!

И Николай ничего не смог произнести, кроме… как назвать имя:

– Оля!

Есипов, отбросив трость в сторону, поднял на руки легкое тело женщины, понес ее к своему дому. Ольга не сопротивлялась, закрыв глаза и обняв его за шею…

– Теперь я не отпущу тебя! Ты будешь только моей!

Женщина повернулась к нему, убрав руку:

– Нет, Коля, вернее, да, я буду твоей, но жить открыто мы пока не можем!

– Почему? Из-за комсорга?

– Коленька, он ведь законный муж мне! И скоро вернется!

Николай напрягся:

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что до развода я не хочу, чтобы о нас говорила вся улица, весь поселок. Вот придет Герман, с ним разберусь, тогда… тогда и станем жить, никого не стесняясь!

Есипов погладил Ольгу по щеке:

– И это единственная причина того, что ты хочешь оставить наши отношения пока в тайне?

– Нет, не единственная. Ты забываешь о том, что у меня есть сын, с его мнением тоже надо считаться. И Валере нужно сравнить, в конце концов, как ни кощунственно это звучит, тебя с родным отцом, ведь он его практически не помнит, но знает о его существовании и ждет, когда сможет увидеть отца.

Николай вздохнул:

– Понятно…

– Ну, разве я не права, Коля?

Есипов прижал к себе Ольгу:

– Права, конечно же, ты права. Но, надеюсь, мы с тобой будем видеться? И ночь никто не сможет отнять у нас?

– Конечно, Коль! Да я теперь иначе и не смогу! Ой! А сколько времени?

Николай поднял с пола часы, посмотрел на светящийся циферблат:

– Половина десятого, а точнее 21 час 32 минуты!

Ольга удивленно воскликнула:

– Уже полдесятого?

– Да!

– Господи, как же быстро пролетело время?

Она приподнялась, собирая разбросанную в ногах одежду:

– Как же это я?

– А что такое, Оля?

– Да Валера! Я ему сказала, что выйду к подруге на полчаса, а сама? Он же один дома. Не дай бог пойдет еще искать!

Николай встал, выглянув в окно:

– Не суетись, Оль, одевайся спокойно! Дома Валера. И, по-моему, особо ни о чем не переживает. Телевизор смотрит, мне отсюда через твою спальню часть зала видна хорошо и кресло напротив телевизора.

Ольга быстро оделась:

– Побегу я, Коль!

– Но, уложив сына спать, придешь?

Женщина на секунду задумалась, ответив решительно и уверенно:

– Да! Приду! Но около полуночи!

– Хорошо! Я буду ждать тебя у смородины!

– Ну, встречай, только неизвестно, сколько ждать придется. Валерка то сразу засыпает, а то может и до часу ворочаться.

– Ничего, я подожду. Годы, десятилетие ждал, а уж какие-то часы? Ерунда!

Женщина прильнула к Николаю, внимательно взглянув ему в глаза и спросив:

– Правда, ждал?

– Правда!

– Поэтому и приехал?

– Да!

– И ты не хранишь в себе обиду на мою измену?

– Нет! Да и не было никакой измены. Ничего до сегодняшнего дня не было.

– Даже хорошего?

Есипов ответил категорично:

– Ничего! Будем считать, что только что познакомились. И начнем все с нуля!

Оля вновь улыбнулась:

– Хорошо же мы познакомились. Только увидели друг друга – и в постель?

Николай проводил Ольгу до ее двора, вернулся к себе, присел все на то же бревно.

Вот так! Кто бы мог предположить, что все разрешится так быстро, неожиданно и легко? А он думал, переживал, терзался сомнениями, выстраивал возможное развитие событий. А оказалось, все просто.

Майор другими глазами осмотрел свой темный, запущенный двор с покосившимися постройками. Теперь он готов все перевернуть здесь! Поднять такой дом, где найдут счастье и Оля, и Валера. Где всегда будет светло и уютно.

Мысли Есипова прервал окрик в сенях:

– Колян? Ты куда запропастился?

Пришел Володя. Совсем некстати. Но не гнать же друга? Николай откликнулся:

– Выходи во двор, здесь я!

Из двери показалась фигура капитана милиции.

– А ты чего во дворе-то темном, как барсук, на пне скучаешь?

Есипов весело ответил:

– Да не скучаю, Вовка! Не скучаю! Планы строю! Как и что изменить в усадьбе. Скоро такое здесь строительство начну!

Соболев подозрительно взглянул на Есипова:

– А чего ты такой радостный?

– Ну, тебе, мент, не угодишь, то хмурый, то печальный, то радостный. Все тебе не в жилу!

– Да я чего, я ничего! Радостный – это хорошо, хуже, когда смурной. Но, кажется мне, захомутал ты все же Ольгу! А? Признавайся!

– Знаешь, кого хомутают? Вот-вот, лошадей! А признаются пусть твои клиенты. Ты чего зашел? Дело какое или просто, от скуки?

Капитан тоже вышел во двор, присел на бревно рядом с соседом.

– Кончилась скука! И свобода вместе с ней! Маринка с детьми вернулась, и нескольких дней не выдержала. Но это, с другой стороны, и хорошо. Свобода свободой, а жрать готовить да посуду мыть, ну его на хер! Не мужское это дело, и оно мне внапряг.

Николай спросил:

– Если семья вернулась, чего же ты из дома ушел?

– Чего? Маринка, как узнала, что ты приехал, так сразу за тобой меня и отправила! Так что собирайся, пойдем! Жена уже и стол накрыла. Ты для нее авторитет!