Не все адепты были задействованы в этой операции. Треть их осталась в Москве. Формально — защищать королеву и королевских детей. Но на деле — и короля, который, разумеется, ни в какое паломничество не пошел. Он еще с ума не спятил, чтобы так глупо подставляться. Тут ведь не требовалось большого ума, чтобы понять — если убийцы еще в городе, то такого шанса они не упустят…

При этом в Москве, Лавре и поселениях, по пути следования, активно работали агенты контрразведки, пытаясь зафиксировать «движуху». Прежде всего нехорошую. Для этих целей Евдоким привлек всех, кого смог. И нищих, и детей, и священников, и скоморохов, и так далее. Даже этот новый приказ пропаганды и тот задействовали. Чтобы они рассказывали людям об этом богомолье и посматривали на их реакции.

И вот, двенадцатого июня, когда «приманка» уже подходила к Лавре, «рыбка» и клюнула…

Сначала с одной из боковых дорожек бодро вылетели подводы с какими-то горшками. Аккуратно между паломником и сотней адептов Сердца. Встали поперек дороги, перегородив заодно и подлесок. В шахматном порядке. И вспыхнули.

Оказалось, что в горшках, которые в них стояли, находилась нефть. Обычная нефть. Эти горшки скинули на землю. Они разбились. Горючая жижа стремительно разлилась приличной такой лужей. И вспыхнула от факелов. А чтобы лошади не дергались, нападающие наносили им «удар милосердия» мощным стилетом в основание головы — снизу-вверх. Так, чтобы граненый клинок поразил мозг.

Раз. И официальное охранение оказалось на время отрезано от «августейшего» паломника.

От самой же Лавры чуть раньше выехали всадники. И на рысях направились в сторону паломника. Пронеслись мимо купцов и, выхватив клинки, понеслись на свою жертву, планируя отвлечь адептов схваткой.

Но тут что-то пошло не так…

И паломник сбросил власяницу, выхватив эспаду и дагу. Красуясь при этом таким же, как и у остальных адептов Сердца, золоченым готическим доспехом.

Но нападающие не растерялись. Они были в курсе, что Иоанн предпочитает именно эспаду и дагу. Поэтому только стали подгонять коней, стараясь набрать как можно большую скорость в этом столкновении.

Тем временем начали действовать «купцы», захлопывая ловушку.

Конные ребята развернулись и поскакали вслед за нападающими. А остальные развернули подводы так, чтобы они перегородили дорогу. В воздух взлетело несколько небольших ракет, прочертившим в голубом небе отчетливый белый след. И из леса начали выдвигаться боковые заставы.

Этих ребят набирали из обычных частей, равняясь на опыт жизни в лесу. То есть, верстали тех, кто умел тихо и быстро ходить по лесу. Из этих бойцов и сформировали две сотни егерей. Вот они-то и вылезли из леса, так как сопровождали «паломника», двигаясь боковыми заставами. Скрытно. Тайно.

И тут же открыли огонь, метя в лошадей нападающих. И выкосили их буквально с первого залпа, так как дистанция была смехотворная.

А дальше…

Дальше они взяли дубинки, вместо клинков, и пошли вперед. Всадники-«купцы», также не клинки достали, а дубинки. Дабы брать пленных, а не убивать. И чем больше, тем лучше.

Нападающие растерялись. Сбились в круг, кто мог, и ощетинились клинками.

Те, кто не смог — умер или поранился при падении — был тут же связан окружившими их бойцами. Вязали, на всякий случай, даже мертвых. Мало ли? В запале можно и не разобрать.

—Сдавайтесь.

—Идите к черту!

—Вам все равно не уйти.— усмехнулся «купец».— Ваши наниматели взяты и сдали вас.

—Я тебе не верю!

На что этот «купец» ничего нападающему не ответил. Он лишь пожал плечами.

Минут пятнадцать спустя от «купеческих» подвод притащили специально для этой миссии изготовленные большие щиты и шлемы. Глухие такие. Чтобы ни в глаз тыкнуть, не по голове огреть. Это были своего рода топхельмы, стоящие на плечах. Вот их-то адепты и надели. Вместе с латами, которые также притащили от подвод. Взяли в руки щиты. И, окружив нападающих, начали их прессовать. Давить. Теснить. И легонько так по голове постукивать дубинками. Чтобы нечаянно не убить. Руки ломать при случае. Ноги отбивать.

Потом расходиться, давая обессиленным упасть.

И снова наседать, давя с какой-либо из сторон, вынуждая эту толпу смещаться и отходить от раненных и обессиленных коллег. И тех вязали. Сразу как удалось оттеснить основную массу их подельников в сторону.

Били и вязали. Вязали и били.

Потихоньку сокращая «поголовье» неприятелей, стоящих на ногах.

Тем временем часть егерей совместно с адептами Сердца основного охранения блокировали тех, что перекрыл дорогу пожаром.

Егеря сблизились с ними и открыли огонь. Но издалека. И ослабленными зарядами. Половинками. Из-за чего пули били сильно, но не смертельно. В большинстве случаев оставляя лишь сильные ушибы.

Тех, кто пытался бежать — преследовали другие две сотни. Потому что лесными тропинками, параллельно тракту, шли гусары. Как и егеря — тайно. По два десятка с обоих сторон. Из-за чего удрать ни у кого не получалось. Всадники были тут как тут.

А потом подошли и те ребята, что вязали отряд нападения. Там уже все было кончено и эти бедолаги, скрученные «ласточками», лежали вдоль дороги.

—Сдавайтесь!— вновь воскликнул тот же самый «купец», что и недавно.— Вы видели — сопротивление бесполезно.

—Нам нечего терять!

—Почему? Всех, кто умрет, мы осмотрим и сдадим на опыты некроманту.

—Кому?!

—Это колдун такой. Он мертвецов возвращает к жизни в виде нечисти — восставших трупов, и заставляет служить себе. Мы как раз недавно взяли в плен одного такого.— соврал командир этой операции. Он достаточно долго общался с королем, чтобы нахвататься у него приемом и всяких словечек. Вот и отличился, выдав импровизацию, от которой у этих бедолаг лица побледнели, а местами позеленели.— А что вы хотите? За все нужно платить.

—Вас проклянут!

—А что мы? Мы выполняем приказ. Некромант-то да, он в аду будет гореть. Поэтому ему уже все равно. Одним поленом под котлом больше, одним — меньше, разница невелика. Так что грех на душу он возьмет без всяких сомнений. Да и любопытный — жуть.

В общем — повязали их.

Умереть готовые были многие из них. Но то — умереть. А не попасть на опыты к какому-то колдуну и страдать уже в посмертии.

—Ты зачем им такое говорил?— спросил командир егерей.

—Обманывал.

—Что обманывал, я понял. Ибо Государь наш, дай ему Бог здоровья,— перекрестился он,— с такой мерзостью не в жизнь не свяжется.

—Истинный крест, не свяжется.— согласился с ним глава адептов Сердца.

—Так говорить о том зачем? А ну слухи пойдут дурные?

—А кто о том станет болтать? Собери своих. Я перед ними скажу, что врал, дабы живьем этих мерзавцев взять. И всю вину на себя возьму. За своих же ручаюсь. Никто из них не посмеет такие гадости про короля нашего говорить. Он для них всех больше чем отец родной.