Ещё одна серьёзная подножка была поставлена генетике в 1921-м году. Американец Теофилус Пейнтер из штата Техас изучал препараты срезов семенников трёх товарищей, кастрированных за «слабоумие и антиобщественное поведение» (к слову, преступники-рецидивисты и насильники тоже подпадали под действие «евгенического закона» и — ой, ужас! — но иногда ловлю себя на гнусной нетолерантной мысли, что «негативная евгеника» — это не всегда плохо; наверное, бес меня путает). Двое были чёрными, один — белым. Это не столь важно. И не буду я писать «двое были афроамериканцами»! Или тогда белого давайте называть «англосаксом». И вообще, это не важно. Важно то, что Пейнтер долго пытался подсчитать скучившиеся хромосомы в сперматоцитах недалёких гнусных мужичков и решил, что их двадцать четыре. «Я пришел к убеждению, что это число верно», — скажет он позже. Интересно, но другие исследователи затем повторяли подсчёты, используя разные методы, и тоже сходились во мнении, что хромосом двадцать четыре. Человеку свойственно ошибаться. Ещё более человеку свойственно повторять чужие ошибки. Стадные инстинкты и учёным не так легко в себе подавить, что уж о нас. И вот в течение последующих тридцати лет никто не осмеливался опровергнуть этот «очевидный факт»! Одна научная группа как-то даже прервала длительный эксперимент по исследованию клеток печени человека, поскольку им удалось насчитать только двадцать три пары хромосом в клетках. Другой специалист, уже разработав метод разделения хромосом, не стал оспаривать число двадцать четыре, промолчал в тряпочку.

И только в 1955-м году, когда индонезиец Джо-Хин Тио переехал из Испании в Швецию, в лабораторию Альберта Левана, ошибка была не только обнаружена (потому что обнаружена к этому моменту она была уже раз с тысячу), но и обнародована. Тиои Леван, используя более современную технику, чётко насчитали двадцать три пары хромосом. Сперва не поверив самим себе, они взялись за фотографии, опубликованные в старых книгах по генетике человека, но и там (!!!) насчитали только двадцать три пары. «Эй! — сказали смелые парни всему научному миру, — Эй, разлепите зенки! Хромосом двадцать три пары! Мы все мимо этого бродили много лет!» Иначе, как массовым психозом учёных подобную селективную (то есть — избирательную) слепоту, длительностью в тридцать лет, и не объяснить.

В 1956-м году Тио и Леван установили, что диплоидное число хромосом человека равно сорок шесть, а не сорок восемь, как думали раньше (всего-то год двадцать три на два умножали, какие умные парни!).

И только в 1959-м году была выявлена причина болезни Дауна: трисомия по двадцать первой хромосоме.

Немного поговорим о пресловутом Дауне. И совсем не его болезни (сам доктор Даун был здоров). Или ныне корректнее будет звучать: «синдроме».

Синдром Дауна — хромосомная патология, характеризующаяся наличием дополнительных копий генетического материала по 21-й хромосоме, либо полностью (трисомия), либо частично (например, за счёт транслокации — неправильного перемещения участка хромосомы). Последствия от наличия дополнительной копии сильно различаются в зависимости от степени, генетической истории и чистой случайности.

Джон Даун в 1866 году описал и систематизировал некоторые признаки болезни/синдрома. Связь между происхождением врождённого синдрома и изменением количества хромосом была выявлена в 1959-м году французским генетиком Жеромом Леженом. Между описанием симптоматики и выявлением причины — девяносто лет.

Джон Лэнгдон Даун назвал запротоколированное им заболевание/синдром «монголоидным идиотизмом». И почти сто лет никто против такого наименования не возражал. Оно достаточно кратко и ёмко — буквально в двух словах, как видите, — описывало внешние признаки заболевания и клинику течения. В 1961-м году группа генетиков написала редактору журнала «The Lancet», что «монголоидный идиотизм» — это «неловкий термин» и должен быть изменён. «The Lancet» поддерживает предложенное название: «синдром Дауна». Но официоз официозом, а термин «монголизм» (люди склонны укорачивать даже два простых слова), всё ещё имеет хождение, даже в медицинской документации. Всемирная организация здравоохранения официально убирает название «монголизм» в 1965-м году после обращения монгольских делегатов. (Вот делать людям нечего! Интересно, обращались ли в ООН йоркширцы с требованием переименовать йоркширских овец и/или терьеров в каких-нибудь других? Добрые йоркширцы вам не овцы! И не терьеры!.. Волки имеют полное право возмутиться «волчанкой». Серпы — потребовать переименовать серповидно-клеточную анемию в «синдром причудливо изогнутых эритроцитов». И я уже промолчу о тропических лихорадках! Тропики, почему вы молчите?!. Надеюсь, монгольские депутаты или йоркширские овцы не подадут на меня в суд за высказанное здесь в несколько ироничном виде личное мнение). Однако даже сейчас термин «монголизм» можно встретить в медицинских пособиях. Например в «Повсеместных и систематических патологиях», под редакцией профессора сэра Джеймса Андервуда, 2004-го года издания.

Можно ещё долго разглагольствовать о творящемся вокруг описанного доктором Дауном синдрома плюс-минус общечеловеческом идиотизме с раскачиванием лодки в противоположные борта. В тех же США: то «даунов» принудительно стерилизуют до шестидесятых годов двадцатого века, то в первом десятилетии двадцать первого столетия — выбирают королями и королевами школьных балов (в обычных школах, где есть куда более умные, красивые и способные дети). И первое и второе я нахожу не слишком нормальным. Очередной социологический перегиб. В данном случае я не врач, я — писатель. И потому имею право на оценочное суждение. Так вот, я не понимаю раздутой вокруг детей-даунов радужной истерии. Я равно против как массовой гомосексуальной пропаганды (не путать с моим уважительным отношениям к геям, лесбиянкам и конкретному выбору каждого конкретного взрослого человека), так и против культа синдрома Дауна. Моё мнение: если пренатальная диагностика установила факт наличия у плода этого отнюдь не радужного синдрома — решение должна принимать женщина. Женщина, получившая всю информацию о том, что её ждёт. ВСЮ! Информацию в полном объёме, понимаете? И только женщина должна принимать решение: прерывать ей беременность или рождать на свет ребёнка-дауна. Только сама женщина, а не медийные звёзды каких угодно рядов, взахлёб рассказывающие о том, как это прекрасно: ребёнок-даун. Только сама женщина, вне всякого давления на психику в виде созерцания отфотошопленных глянцевых картинок журналов и сайтов. Каждой конкретной женщине необходимо корректно, но внятно объяснить, что «солнечный ребёнок» — это не «счастье-счастье, радость-радость!», а тяжёлая жизнь. Ежедневная тяжелейшая жизнь. Ежечасный, ежеминутный тяжёлый труд. Вы не хомяка себе заводите. Вы рождаете тяжело больного человека. При недостатке у вас времени и материальных средств ваша жизнь с «солнечным ребёнком» превратится в беспросветный ад. Особенно, увы, в нашем отечестве. И потому даже если вы видите идеальную профессиональную фотографию, на которой две престарелые лесбиянки (или два молодых гея) улыбаются в объектив, держа за руки «солнечного ребёнка», сто раз подумайте головой: надо ли оно вам? (Простите за одессизм). Сто раз подумайте. Тысячу!

Итак, информация.

Фенотипические признаки «дауна»: