— Отчет на стол до конца дня! — потребовал шеф, грозно топорща усы. — Копию — в дивизион внутренних расследований.

— Будет исполнено, — отрапортовал я и отправился к себе.

Заправил в пишущую машинку пару проложенных копиркой листов, но прежде чем успел собраться с мыслями, распахнулась входная дверь и в кабинет ввалился нагруженный какими-то коробками Алан Портер.

— Меня к тебе направили, — сообщил он, занимая стол Навина. — Для улучшения координации!

— Новости есть? Что-нибудь удалось нарыть в морге?

— Ничего.

— Таксистов проверил?

— Тоже пустышка, — разочаровал меня детектив. — Собираюсь составить хронологию последнего дня жертвы. Не хочешь присоединиться?

— Хочу, но пока не могу, — вздохнул я, начав печатать отчет.

Алан внимательно посмотрел на меня и не удержался от недоуменного возгласа:

— Какого черта ты вообще забыл на вокзале?

— Встречался с информатором.

— И когда теперь освободишься?

— Понятия не имею.

— Знаешь, Виктор, — хмыкнул вдруг детектив, — у меня складывается впечатление, что ты не заинтересован в раскрытии этого преступления!

— У тебя складывается неверное впечатление.

— Но ты им не занимаешься! Я понимаю, дело тебе навязали, но ведь это убийство! Убита восемнадцатилетняя девушка, а мы даже не знаем, как и где это произошло! Тебя это совсем не задевает? Ты поэтому с ее родителями встречаться не стал?

Я обреченно вздохнул, оторвался от пишущей машинки и уставился на Портера.

— Алан, скажи мне, кто из нас занимается раскрытием убийств, я или ты?

— Но это совместное расследование!

— Вот и делай свою часть работы и оставь мне мою, — попросил я тогда. — А теперь, будь добр, заткнись и не мешай.

Детектив нервно расправил усы, но ввязываться в перебранку не стал и начал распаковывать притащенные с собой коробки. Потом развернул лист ватмана и принялся расчерчивать его непонятными загогулинами, но меня его манипуляции занимали сейчас меньше всего. Отчет, в первую очередь — отчет…

С отчетом провозился пару часов, потом внимательно все перечитал и в целом своей интерпретацией событий остался вполне доволен. По крайней мере, опровергнуть мои слова не сможет никто из возможных свидетелей перестрелки. Главное, чтобы Патрика и его грудастую секретаршу не отыскали…

Разделив листы на две стопки, я подписал каждую страницу и отправился в приемную капитана. Оставил там отчет, спустился в дивизион внутренних расследований и вручил тамошнему письмоводителю второй экземпляр. Потом заглянул к Филиппу Раевски, но инспектор криминальной полиции ничего полезного сообщить не смог.

— Работаем над этим, — только и буркнул он.

Я холодному приему ничуть не смутился, закурил и стряхнул пепел в переполненную пепельницу.

— Что ты от меня хочешь, Виктор? — вздохнул Раевски. — Пока еще никто не задержан, если тебя это интересует.

— Родстер нашли?

— На соседней улице, — подтвердил инспектор. — В нем следы крови на водительском месте, проверяем больницы.

— Все же зацепило одного? — заинтересовался я.

— Удивительно, что только одного, — хмыкнул Филипп. — Криминалисты насчитали в машине два десятка пробоин. — Он откинулся на спинку кресла и спросил: — Сколько длилась перестрелка?

— Недолго. — Я задумался и предположил: — Из револьверов секунды три-четыре палили, не дольше.

Раевски достал мятую пачку папирос, закурил и уставился в потолок.

— Одного понять не могу, — задумчиво пробормотал инспектор. — Стрелков было по меньшей мере четверо, и ты никого не заметил?

— Нет, — ответил я для разнообразия чистую правду. — Может, их было двое?

— По револьверу в каждой руке? — задумался Филипп и покачал головой: — За уши притянуто. Виктор, сам посуди, в таком темпе всадить с обеих рук в цель два десятка выстрелов из двадцати четырех — это надо быть настоящим профессионалом, а тебе ли не знать, что…

— …настоящий профессионал не стал бы устраивать подобное шоу, — продолжил я мысль инспектора, задумчиво глянул на выкуренную до середины сигарету, сделал три быстрых затяжки и вдавил ее в пепельницу. — Ладно, пойду.

От Раевски я отправился в дежурную часть, получил оставленный для меня пакет и вернулся в кабинет. А там уже вольготно расположилась парочка детективов дивизиона внутренних расследований.

— Так, понимаю, объявление «Клоунам не входить» опять сорвала уборщица? — произнес я с порога, подошел к своему столу, за который уселся Шульц пониже, и вздохнул: — Только не говорите, будто вас тоже сюда перевели…

— Нет, у нас появились к вам вопросы! — заявил детектив.

Я с шумом кинул пакет на стол; Шульц от неожиданности вздрогнул, быстро поднялся из кресла и отошел к своему однофамильцу, сидевшему на подоконнике.

— Что это за писульки вы нам принесли? — подключился тот к разговору, потрясая моим отчетом.

— И что же вас не устраивает? — с издевательским спокойствием поинтересовался я, уселся за стол и закинул ногу на ногу.

— Это отписка! — заявил Шульц пониже.

— Вовсе нет.

— Ваше утверждение о встрече с информатором не выдерживает никакой критики! — поддержал коллегу Шульц повыше. — Свидетели подтверждают ваш разговор с подозреваемым!

— Свидетели видели, как человек, с которым я разговаривал, в кого-то стрелял?

— Нет, но…

— Быть может, свидетели утверждают, будто из четырех стволов палила его секретарша?

— Постойте…

— Тогда с какого перепугу они стали подозреваемыми?

— Не передергивайте! Мы просто хотим их опросить. — Высокий Шульц спрыгнул с подоконника и раскрыл блокнот. — Имена?

— Понятия не имею, — ухмыльнулся я, откидываясь на спинку кресла. — Я рассчитывал познакомиться с дамочкой, но она оказалась к этому не расположена…

— Вы полагаете, что мы поверим в эту сказочку?

— Разве я не указал в отчете размер ее бюста?

Шульц пониже скорчил презрительную гримасу и процедил:

— Удивительный непрофессионализм!

Я только руками развел.

— Вам не понять…

Высокий детектив явственно напрягся и угрожающе спросил:

— Что вы имеете в виду, комиссар Грай?

— Ну про вас разные слухи ходят… — Я намеренно оставил фразу незаконченной, и когда детективы уже набычились, собираясь требовать объяснений, сбил их с толку очередным заявлением: — И да, специальный комиссар Грай, если позволите.