10 января 1994 года у меня родился внук Леман – Леонид. Родился в Париже, в Американском госпитале в 11 часов утра. Вес 3600 г, рост 52 см. Зарегистрирован в Посольстве Российской Федерации в Париже, где мой сын Александр Мясников работает врачом. И вот я еду по приглашению сына повидаться с внуком, которого я очень долго ждала!

Назвали его в честь отца моего сына Леонидом Александровичем. У них семейная традиция: уже несколько поколений старшие сыновья носят имена деда: Александр Леонидович (как мой сын) и прадеда Леонид Александрович, так что я ничего не могу возразить… Но я назвала его по созвучности Леманом по‑татарски. То есть Леман Алимович (имя сына по‑татарски Алим) Алиев‑Бешев (по фамилии мамы и отца).

Внук! Голубоглазое чудо! Полненький, беленький, высокий лобик, с жиденькими волосиками, широко расставленные голубые глаза, чистые‑чистые. В кого? У матери зеленые, у отца карие, у моей всей родни карие, а вот у Наташиного дедушки, говорят, были голубые глаза! Но зато нос – наш, крымско‑татарский, как у моего сына и моей матери (она ведь происходит из рода Гиреев! Я помню, как росла в Бахчисарайском хан‑сарае, лазила по вековым абрикосовым деревьям, прыгала на миндерах – подушках гаремного домика… Нос с горбинкой и фигурно вырезанными ноздрями. Мой внучонок – очень спокойный ребенок: всю ночь спит, не просыпаясь; утром покормят – и опять спит до 12 часов, а потом спит в машине: они его так приучили, он всюду ездит с ними. Интересно, что если машина останавливается, то он начинает хныкать, а как только поедем – засыпает.

Когда выходим гулять по Парижу, его ставят на коляску, и мы катаем. Интересно, что все прохожие улыбаются ребеночку – очень уж он хорошенький, улыбчивый, так трогательно его беззубый ротик улыбается всем! В магазинах продавщицы бросают покупателей, облепляют коляску: он одной улыбается, а от другой плачет (черноволосая тетя!). Во дворе посольства заплакал, когда жена советника, блондинка, наклонилась к нему: видимо, различает людей…

Мне же всегда улыбается, иногда смотрит внимательно, нахмурив брови, потом начинает мне «подпевать» – у‑гу‑гу, когда я ему пою татарские песни лирические («Севдим сени», «Каршыдан кордим сени») или сочиненную мною песенку про семь слонов. Ему папа купил музыкальную игрушку – сверху вертится круг, идет красивая мелодия, посередине слон‑король, а вокруг 6 слонят.

Гуляем мы целыми днями, приезжаем только накормить малыша – и опять гулять, знакомиться с Парижем и окрестностями!

В первый же день Алик повез меня для ознакомительной экскурсии по всему Парижу. Общее впечатление: очень зеленый, очень чистый, много садов, парков, бульваров, клумб с цветами, розами разными вьющимися; очень украшают город павильончики с цветами для букетов и для посадки. Весь город в цветущих каштанах: белые, розовые свечки! Очень красиво! А главное – город красивых домов, невысоких, старинных, много дворцов, только соборы, храмы возвышаются и Дом Инвалидов, Пантеон. А высокие современные дома по американскому типу построены в новом районе Де‑Фанс, с огромными современными магазинами, аттракционами, скверами, новой Триумфальной аркой!

А люди! Все француженки, которые ходят пешком или выходят из машин, одеты весьма скромно: черные узкие со штрипками брюки, черные чулки, черные туфли, черный или белый пиджак, стройные, моложавые, подтянутые. Если увидишь толстую, пестро одетую женщину, то это или американка, или русская! На лицо многие француженки некрасивы, старообразны, но это действительно пожилые женщины, а по фигуре как молодые. Могут надеть и юбочки ниже колен, прямые. А миди не носят, только до щиколоток. Многие бегают в шортах и майках по Булонскому лесу: у них идея фикс – быть в форме! Кстати, кофт, в нашем понимании, они не носят: под жакетами – майки неяркие. В шерстяной кофте во всем Париже ходила я: ну что было делать – холодный ветер, а пиджака у меня не было. Объехали Нотр‑Дам, Елисейские поля, Триумфальную арку, вернее, три арки: две новых и старая, через которую входили войска победителей Наполеона Бонапарта (все арки на одной линии), Гранд‑опера, Вандомскую площадь, посередине которой стоит огромный столб, отлитый из орудий, взятых Наполеоном у неприятеля, Эйфелеву башню, Дом Инвалидов…

В первый день такая масса впечатлений подавляет. У меня голова пошла кругом! Не могла сразу все воспринять…

Все подавляло впечатление от внука. А все остальное как декорация… Я все смотрела на внука и не могла насмотреться: ведь я его так долго ждала!

«Но сладко у коляски почувствовать семью и знать, что эти глазки оплачут жизнь мою!». Игорь Сельвинский