Наконец, перейдем к другой загадочной сфере метафизики — к вопросу о Творении. Обычная теологическая концепция «Творца» или «Великого Архитектора» слишком обща, где-то примитивна или, скорее, носит односторонний, узкий характер. Метафизика, как известно, выходит за пределы всяких теологических построений. Недостаток таких теологических доктрин (несмотря на их относительную ценность) — в их рационалистичности и порой антропоморфичности. Предполагается даже какая-то «цель» или даже «план» творений, и в то время как на наиболее глубоком уровне понимания творение — выше концепции «цели» (по крайней мере, в нашем понимании этого слова). К тому же Божество выше Разума и вполне имеет «право» на метафизический Произвол.

С другой стороны, любое приписывание действию Божества, чего-либо сводимого к однозначности, — нелепо, ибо исключает остальные уровни и «значения», которые часто находятся в парадоксальном отношении друг к другу.

В метафизике обычно существует несколько иная концепция «творения», которое скорее понимается как Манифестация Абсолюта: внутренней причиной этой Манифестации являются определенные Возможности Абсолюта, Возможности проявления Бытия в форме мира (разумеется, то в Абсолюте, что по своему принципу вне Проявления, остается в самом себе). Эти возможности неизбежно должны привести к возникновению Мира (ибо в Абсолюте нет пропасти между Возможностью и Реализацией)…

Еще более значительный интерес для наших конечных целей представляет проблема так называемого «падения мира» и проблема мирового Зла — последние смыслы которых явно выходят за пределы обычных интерпретаций.

При этом теологическая доктрина «свободы воли» (при всей ее относительной истинности) как причины падения мира — явно недостаточна, ибо она подчеркивает лишь один момент и скорее объясняет только условие падения…

Наконец, обратим внимание, что хотя в основе так называемого творения мира лежит трансцендентный обман (т. е. принятие метафизически нереального за реальное), но, с другой стороны, согласно Веданте, мир — не простая иллюзия, а метафизическая иллюзия (т. е. нечто временное, изменяющееся, исчезающее, чье бытие не основано на самом себе[46]). Следовательно, страдания тех, кто не вышел из замкнутого кольца воплощений, вполне реальны для них (это к тому же придает проблеме страдания и зла — всегда актуальный характер).

Тем не менее нас интересуют более вневременные моменты. (Кстати, само по себе возникновение зла понятно, по крайней мере, с той точки зрения, что в самом Абсолюте должна быть заложена возможность отхода от Него, возможность «бунта»…) Однако для наших целей скорее важно выяснить не само происхождение зла, а его за-смысл.

Поэтому рассмотрим ситуацию под другим углом.

Прежде всего отметим, что сущность зла и «падения» состоит в постепенном отходе[47] от Бога, от Абсолюта, от Центра. Миры, в смысле их совершенства, все более и более удаляются от Центра (до тех пор, пока равновесие не будет восстановлено непосредственным вмешательством), становятся Периферией по отношению к Центру.

Высшая цель существ, находящихся на Периферии, обычно определяется как возврат в Центр (при условии Богореализации, конечно). Все это ясно также из предыдущего изложения. Однако зададим себе такой вопрос: есть ли на Периферии (или иными словами в мирах) нечто, что «отсутствует» в Центре? Вернее, есть ли там нечто метафизически важное, чего нет в Центре? Например, какой-либо исключительной метафизической возможности, которая отсутствует в ослепительных лучах Центра (ибо и Свет может ослеплять!)?

Может быть даже такая возможность предполагает присутствие в мире зла, страдания, негаций и смерти?!

Если это так (что обычно, конечно, отрицается), то Периферия (а следовательно, и само творение мира, включая его последующее падение) приобретает определенный трансцендентный За-смысл, хотя и, естественно, совершенно скрытый. Причем этот За-смысл тем больше может быть раскрыт во всем его глубинном значении, чем дальше отстоит от Центра тот или иной мир[48] — уже, например, в силу того, что все негаций в таких мирах проявлены сильнее, чем в тех мирах, которые ближе к Центру.

Ответ на такой вопрос (о существовании таких, особого рода метафизических возможностях в Мире), как правило, отрицателен в обычной Традиции (ведущей от Периферии к Центру). Так, или иначе считается, что на Периферии, в Космосе, не может быть ничего метафизически самого по себе значительного, чего не было бы в Центре (а сам Мир — просто препятствие, которое нужно преодолеть на пути к Абсолюту).

Но все-таки зададим себе этот вопрос и перейдем к следующей, последней главе, не касаясь здесь иных, сложных сфер метафизически загадочного и связанного с ним высшего гнозиса.

Сама глубочайшая сущность Традиции ведет нас к тому, что трансцендентность Бога является в основе своей иллюзорной. На самом деле нет ничего более близкого человеку, чем Бог, ибо в своем высшем проявлении человек перестает быть человеком и становится тем, кто он есть в действительности, т. е. Богом. Бог оказывается абсолютно имманентным человеку, точнее практически тождественным тому, что скрыто под маской так называемого «человека». Его «трансцендентность» основана, таким образом, на «незнании», на метафизическом обмане, на майи, без которой невозможно создание мира.

Уничтожение метафизического невежества, уничтожение ложного отождествления себя со своим телом, умом и психикой ведет к тому. что истинная сущность человека (вернее, того, кто называет себя человеком), скрытая за занавесью ложного знания, в конечном счете обнаруживает себя.

На этом ложном знании базируется идея «трансцендентности» Бога. Уничтожение этого ложного знания — есть уничтожение всех ложных идей о Боге (разумеется, Бог трансцендентен обычному человеческому рацио, уму, но в данном случае речь идет о принципиальной трансцендентности), которые чаще всего, особенно в дуалистических религиозных системах, предполагающих фатальный разрыв между Богом и человеком, ведут к неизбежному скрытому идолопоклонству.