Он замечает тревогу в моём взгляде и с интересом испытующе изучает меня. Ухмыльнувшись, мужчина делает шаг в сторону. Рукав его дубленки немного задрался, и я вижу кусочек татуировки в виде ящерицы.

— Какая красота. — указываю пальчиком на голову ящерицы, торчащую из под рукава.

Идиотка! Что ты творишь? Одергиваю руку.

— Простите.

— Всë хорошо, можешь потрогать.

Он берет меня за запястье и заставляет потрогать свою руку. Делаю резкий шаг назад.

— Простите, это невежливо, не знаю, что на меня нашло. — заправляю волосы за уши в надежде навести порядок в голове.

— Маргарита Сергеевна, вам нужна помощь?

Мои телохранители появляются на пороге аптеки.

— Нет, всё хорошо, я должна уточнить на счет ещё одних витаминов.

Этот Пётр пока я говорила с охраной отвернулся и стал изучать витрину. Испугался? Да ну, чего может бояться этот здоровяк?

Я быстро глотаю таблетку и запиваю водой.

Разворачиваюсь и иду к выходу.

— Мы ещё встретимся. — говорит он мне в след.

Не оборачиваюсь.

Выбрасываю бутылку в урну перед выходом из аптеки, чтобы охрана не заметила воду.

Глава 14.Всё сложно

Маргарита

Прихожу домой, телохранители остаются за дверью, снимаю сапожки и пальто. Варан не встречает меня, в квартире очень тихо и темно. Психологическое состояние у меня ужасное. Чувствую себя выжатым лимоном. Я до сих пор в полном шоке от произошедшего, речь не про странного мужчину, который подкатывал ко мне в аптеке, дело в поведении Варана. Он так странно повел себя, как можно поступать так необсудив? Мы же пара, а значит должны вместе принимать решения, касающиеся нас. Ребенок это замечательно, но какие могут быть дети в восемнадцать? И тем более это большая ответственность, нужно анализы сдавать, обследования проходить, а не просто наобум святых влупить и родить. Я насмотрелась на свою мамашу, которая в сорок один родила третьего и теперь не знает куда деть этих детей, пыталась на меня конечно перекинуть, но я научилась говорить нет.

Тихо иду к себе в комнату, меня резко хватают и прижимают к горячему телу.

— Прости меня. — он шепчет так сладко, что у меня узлом стягивает низ живота. Почувствовав тепло его тела, я уже готова продать свою душу, чтобы только эти ощущения не заканчивались, но он не должен это знать! Он не должен!!!

Вырываюсь, но у меня не хватает сил, его железная хватка не дает шансов на свободу.

— Я так виноват перед тобой, цветочек мой, любимая моя.

Варан целует меня в затылок, опаляет дыханием, кусает мочку уха, присасывается к моей шее, помечая меня. Лезет ко мне под одежду, одним движением расстегивает лифчик, двумя руками массирует мою грудь, сжимает соски. Я как безвольная кукла просто болтаюсь в его объятиях не в силах противиться. Шумно глубоко дышу, голова идет кругом, я мечтаю о близости с ним, хочу его так сильно, что ломит кости. В этот момент, забываю обо всех обидах, принципах и установках, на дне сознания колыхаюся какие-то слова протеста, но синтезировать их в полноценные фразы не получается, есть только он, его губы, его горячие руки. Потом я испугаюсь страсти, что затмила мой разум, псле я опять пожалею, что не боролась до конца, но эта слабость такая сладкая, обжигающая, умопомрачительная. Я не поняла, как мы уже оказались в моей спальне, не помню, куда делась одежда, он оставляет грубые засосы на моей шее и груди, мне больно, но эта боль такая приятная, что хочу ещё, выгибаюсь навстречу, царапаю его спину, обвиваю ногами, прижимая его к себе. Он возбужден не меньше меня, у него каменный стояк, который упирается прямо в лоно через кружевную ткань.

Он стягивает трусики, я уже готовлюсь, что мне будет неприятно, как в прошлый раз, но он не входит в меня, а прокладывает дорожку из поцелуев от живота до промежности и начинает ласкать меня языком, такие невероятные новые для меня ощущения, настолько приятно, что ты не знаешь куда деться, я извиваюсь как змея, кричу, комкаю одеяло, хватаюсь за его волосы, сжимаю их так сильно, что он стонет. Когда дохожу до пика, я понимаю, что более волшебных чувств никогда не испытывала, я хочу ещё, хочу чувствовать его внутри. Тяну его за плечи наверх, он понимает без слов, медленно входит в меня.

— Пожалуйста, не сдерживайся…

— Будет больно.

— Я хочу этого.

Он начинает яростно таранить меня, мне немного больно, потому что раны ещё не затянулись, но я так сильно теку, что в какой-то момент ссаднящие ощущения прекращаются, и я получаю удовольствие от процесса.

Он бурно кончает и даже не пытается вытащить.

— Варан! Почему?

— Я хочу от тебя детей, хочу чтобы ты была моей, навсегда, прошу просто прими это. Я предупреждал, что никогда не отпущу тебя.

— Почему ты не спрашиваешь меня? Почему ты делаешь, то что считаешь нужным и не интересуешься моим мнением?

— Потому что я мужчина, я не должен спрашивать разрешения.

— Но как же я? Ты любишь меня или просто хочешь присвоить?

— Я люблю тебя.

Хочу что-то возразить, но слова застряли в горле после услышанного. Вскидываю палец вверх, чтобы взять паузу, Варан залезает на меня, ставит руки с двух сторон от моей головы и смотрит прямо в глаза.

— Я так люблю тебя, больше жизни. Хочу ребенка, пожалуйста, подари мне сына.

— Варан, ты должен был обсудить со мной этот вопрос, ты понимаешь это?

— Я понимаю, что схожу с ума без тебя, мы поженимся.

— Ты понимаешь, что за свои слова нужно отвечать, ты сейчас так спокойно говоришь это, как будто мы обсуждаем кино.

Он хватает мою руку и прикладывает её к своей груди.

— Оно так сильно стучит… Так яростно…

— Оно стучит для тебя.

— Варан!

— Не могу жить без тебя. Когда ты ушла сегодня в аптеку, я думал что сойду с ума без тебя. Мне казалось, что ты не вернёшься. Оно сейчас бьется так сильно, потому что я боюсь, что ты откажешь мне.

— Но ты даже не спрашиваешь по нормальному, ты ставишь перед фактом.

Он встаёт и уходит куда-то, потом возвращается и протягивает мне бархатную коробочку.

— Будешь моей женой?

Сижу, прикрываюсь одеялом и не понимаю как мне выпутаться из этой ситуации.

— Я должна подумать.

— Завтра мы идем в ЗАГС.

— Что? Ты с ума сошёл?

— Не могу ждать, ты нужна мне полностью.

— Я ухожу.

— Куда?

— Еду к родителям, Варан.

— Я не пущу тебя.

— Пустишь.

— Нет.

— Значит