— Большое? — переспросила Серена. — Оно, должно быть, просто огромное, и им пришлось найти массу полотнищ.

— Чтобы разобраться с сутью спора, — потребовал Дэйв, — может, мы перестанем играть словами?

— Когда они это сделали, то осталось неотмеченным одно-единственное окно, — продолжил Сейлор. — Они искали и искали; поиски продолжаются и по сей день. Но они так и не смогли найти пропавшее окно или пропавшую комнату. Вот история, а?

— Да, история та еще, — согласился Дэйв, — но в Делис-Холл такая тактика тоже не сработает.

— Почему же?

— Во-первых, у нас нет оснований предполагать, что речь можно вести о комнате в общепринятом смысле слова или о том, что в ней вообще было окно. Нам нужно обнаружить какое-то скрытое, потайное место, которое, если знаешь, куда и как смотреть, оказывается вовсе не таким уж тайным.

— В таком случае, Дэйв, — поднял Сейлор указательный палец, — должен быть способ как-то найти его, находясь в доме.

— Что ж, и где ты начнешь эти свои поиски?

— Если вы мне позволите, я бы начал искать где-то поблизости от той лестницы-убийцы.

— Лестницы-убийцы? — дрогнувшим голосом переспросила Пенни. — Я бывала в Холле не меньше любого другого… но ради Бога, что вы имеете в виду, говоря о лестнице-убийце?

— Да ничего он не имеет в виду, — фыркнул Джефф, — тем более что за его словами никогда ничего не кроется.

Сейлор сделал шаг назад, вскинув левую руку, словно хотел отразить удар.

— Ладно, ладно! Я сказал, что не хочу говорить на эту тему, и не стал бы ее упоминать, но Дэйв так настаивал, что, наконец, уговорил меня. Это правда, спросите Серену! С моей стороны это всего лишь необузданная фантазия, в которой нет ничего, чтобы взволновать или растревожить таких юных очаровательных дам.

— Меня-то это не волнует, большое спасибо, — заверила его Серена. — У меня надежная защита от потрясений, суеверий и фантазий. У вас есть хоть какое-то толковое предположение?

— Да, есть. За завтраком я говорил Джеффу, что могу кое-кому написать; может, для вас это будет лучше всего.

— Вот как?

— В Америке есть человек, который считается подлинным знатоком скрытых, потайных мест, подземных ходов и тому подобных вещей. Он повсюду изучал их — и на Британских островах, и на европейском континенте, и в этой стране тоже. За границей таких тайн куда больше, чем здесь, хотя и на нашей почве их произросло немало. Так что этот человек просто предназначен для вас.

— Кстати, не Малькольма ли Таунсенда ты имеешь в виду? — спросил Дэйв.

— Да, именно его. Он написал книгу о своих изысканиях, которая считается образцовым трудом. Вы уже слышали о нем?

— О, я-то слышал. Пару лет назад он написал отцу и попросил разрешения провести розыски в Холле. Отец, как ты помнишь, — Дэйв посмотрел на Серену, — не хотел, чтобы в то время кто-то болтался под ногами. Он послал вежливый ответ, сказав, что, мол, боится, что это будет невозможно. Но письмо мистера Таунсенда с его вашингтонским адресом у нас сохранилось. А почему, по-твоему, я специально поехал в Вашингтон, как не для того, чтобы встретиться с этим господином по тому же поводу.

— И ты в самом деле повидался с ним, Дэйв? — заинтересовалась Серена.

— Неужели я проделал весь этот путь только для того, чтобы от меня отделались? Так вот, не отделались. У него была встреча в каком-то обществе антикваров, где он должен был прочитать лекцию. Но все сложилось как нельзя лучше! Он воспользуется поездом и будет в Новом Орлеане утром в субботу, через день после нас. И затем мы приступим к делу. Я продолжаю думать, что тайна скрыта в той амбарной книге, что осталась после дедушки, если кто-то сможет понять спрятанный в ней ключ.

На входе в салон показались капитан Джошуа Галуэй и по-хозяйски повисшая на его руке Кейт Кит. Она что-то шепнула на ухо своему спутнику. Оба успели сделать лишь шаг в салон, затем мгновенно развернулись и вышли.

Наступило краткое молчание.

— Эти Галуэи носили звание янки около ста лет. Так что, естественно, они украшают этот салон таким образом, чтобы возрадовались сердца Джефферсона Дэвиса и Роберта Э. Ли. Что ты об этом думаешь, Серена? — спросил Дэйв. — Наша Кейт прибрала к рукам и капитана Джоша?

— Ей бы лучше не рисковать, — сказала Серена, — а то миссис капитанша возьмется за топор. Ты не ревнуешь, Дэйв? Ты же не…

Сонную лень Серены как рукой сняло.

— В самом деле, Пенни, — вскричала она, торопливо поднимаясь, — я должна тебе кое-что сказать! Надо было сделать это сразу, и подальше от ушей этой милой, но бестолковой публики. Ты хотела переговорить с Джеффом с глазу на глаз, а теперь доставь мне удовольствие перекинуться парой слов с тобой. Это не может ждать, просто категорически не может! И не спорь, дорогая! Просто идем со мной!

На лице Пенни читалось явное выражение растерянности и нежелания покидать компанию, но поскольку по натуре она была человеком добрым, то позволила утащить себя.

— Ну, как вам это понравится? — возмутился Дэйв. — А вроде казалось, что девочка без заскоков и фантазий. Но приглядеться, все они одинаковые: Серена, Пенни, любая дочь Евы — и так ведется с начала времен!

— Да, весьма неожиданно, — признал Сейлор, — и тут есть над чем подумать. Хотя в данный момент вряд ли что-то удастся понять.

— Оставим данный момент в покое, давай посмотрим, на каком мы свете. Грядущая суббота приходится на 23 апреля. То есть для поисков у нас есть целая неделя. Если эксперт сможет найти что-то в самом деле интересное, то нам не удастся даже…

Но Чак Сейлор не позволил Дэйву закончить фразу. Ясное дело, он уже видел себя в роли одного из исследователей.

— Дэйв, если мы найдем потайную комнату…

Глаза Чака уставились куда-то в бесконечность. Постепенно они обрели прежнее выражение.

— Я просто подумал… — решительно начал Чак Сейлор.

— Давайте послушаем его!

— Если мы найдем эту тайную комнату и она будет где-то неподалеку от той лестницы…

— Ну?

— Это может стать кульминацией… если мы найдем внутри еще одного мертвеца!

Когда потом уже Джефф Колдуэлл вспоминал последовательный ход событий на пароходе, пока они спускались вниз по реке, точнее, между ленчем во вторник и прибытием в Новый Орлеан поздним вечером пятницы, он не мог не признать, что ничего не видел и не чувствовал, кроме самых очевидных вещей. Если не считать одного или двух незначительных инцидентов, вроде ничего особенного не случилось — вплоть до последнего участка пути, когда слишком многое стало угрожать внезапным взрывом.

Судно в зависимости от воли и знаний капитана то сбрасывало скорость, то прибавляло ее, и его хриплый гудок приветствовал баржи с грузами. За Луисвиллем они миновали Окс-Боу-Бендс, один из притоков Огайо, и наконец широкая Огайо стала еще более широкой Миссисипи.