На следующий день стало только хуже.

В северных провинциях ночью выпал снег. В июле.

Утром в столичном пригороде дотла выгорел химзавод. Системы пожарной сигнализации и автоматического тушения вышли из строя. К счастью, никто не пострадал, но ядовитое облако поползло в сторону ближайших сельхозугодий и вылилось на посадки кислотным дождем.

Главную магистраль, которая связывала восток и запад королевства, прорезала гигантская трещина, полностью парализовавшая движение. В трещину свалился автоматический бензовоз, устроив вполне инфернальный перформанс.

Несистемная либеральная оппозиция, хотя и не успела придумать, с чем бороться и чего требовать, вышла на митинги и чего-то потребовала.

Аня сидела на скамейке в саду и, как всегда, пыталась анализировать ситуацию. На основании той скудной информации, которой она владела, можно было сделать два вывода.

Либо Славик обыкновенная токсичная сволочь, которая самым абсурдным способом пытается внушить ей чувство вины за все возможные и невозможные катаклизмы, либо…

Либо в этом бредовом мире непорочность не просто фетиш, а движущая сила вселенной. В самом прямом и буквальном смысле. Причем, не просто какая-то там абстрактная девственность, а конкретная — потребленная номинальным главой государства в результате ежемесячного отбора. А поскольку одна из девственниц таковой не являлась, система, недополучив энергии, рухнула.

— Пет! — сказал куст за ее спиной.

Аня посмотрела через плечо, но никого не увидела. Ни единого листочка не шелохнулось, ни единой травинки. Она хотела уже отвернуться, но звук повторился, сопровождаемый еще и щелканьем пальцев.

— Сделай вид, как будто что-то уронила и ищешь, — прошептал куст.

Аня схватилась за ухо, незаметно вытащив сережку, посмотрела себе под ноги, по сторонам, заглянула под скамейку. Нагнулась и, пристально изучая траву, медленно подобралась поближе к кусту.

— Через десять минут подойди к северо-западному углу. В стене потайная дверь. Ты в опасности.

Воскликнув что-то радостное, Аня села обратно на скамейку, вдевая в ухо сережку. Пару минут посидела, потом снова встала и медленно пошла по дорожке, украдкой посматривая на башенные часы.

Вот так дураков и заманивают в ловушки. Какой ты, Анечка, нафиг, танкист, то есть чекист, если ведешься на такие лоховские приманки?

Спокойно, Козлодоев, сядем усе. Опасность явно грозит со стороны государственного ресурса, который вряд ли стал бы вот так шипеть из-под куста. Так что… Как говорила бабушка, если безобразие нельзя предотвратить, его надо возглавить. Или хотя бы использовать.

Переходя с одной дорожки на другую, Аня медленно приближалась к северо- западному углу, образованному глухой стеной дворца и оградой, которая отделяла сад от хозяйственного двора. Без одной минуты двенадцать она остановилась, прижалась спиной к ограде и огляделась. Наложницы сидели на скамейках или на траве, по дорожкам прохаживались надзиратели, но в ее сторону никто не смотрел.

Бесшумно юркнув за колючие кусты, скрывающие угол, Аня надавила рукой на совершенно гладкую дворцовую стену и чуть не упала: потайная дверь легко подалась и открылась вовнутрь.

Стоило ей зайти, дверь сама закрылась, тихонько клацнул замок, и даже щели не осталось. Аня постояла минуту, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, потом сняла туфли и медленно пошла по узкому проходу, который плавно опускался куда-то в преисподнюю. Камни под ногами были ледяными и скользкими. Только цистита не хватало для полного счастья, подумала Аня. Но из двух зол приходилось выбирать меньшее. Не цокать же шпильками, как лошадь. К тому же длинные, тонкие и острые каблуки — вполне так оружие, если умеешь им пользоваться.

Впереди показался слабый отблеск света. Ступая на цыпочки, Аня подобралась к приоткрытой двери, из-за которой доносились невнятные голоса. В маленькой комнатке, освещенной армейским фонарем, за дощатым столом сидели хорошо знакомый ей чиновник гаремного министерства и древний-древний дед, который то ли спал, то ли умер. Дед был весь складчатый, морщинистый и заросший: брови кустились, из носа и ушей торчали седые пучки волос, а борода начиналась почти от самых глаз. Почему-то Ане показалось, что на макушке у него должны расти мухоморы.

— Не прячься, девушка, заходи, — сказал дед, приоткрыв один глаз. — И обувку надень, застудишься.

Чиновник встал, освободив Ане стул, и присел было на край стола, но дед фыркнул на него:

— Еще чего придумал! Не девка, чай, чтобы., на столе…

После этих слов он, похоже, снова заснул. Чиновник стоял в углу, нервно переминаясь с ноги на ногу. Аня в упор смотрела на него, надеясь, что тот не выдержит и наконец заговорит.

— Я не думал, что так выйдет, — наконец сдался он.

— Угу, — кивнула Аня и решила, что тоже может перейти на ты. — Просто надеялся, что меня сожрет дракон, и никто ничего не узнает.

— А что мне оставалось делать?

— Тихо! — гаркнул дед. — Этот засранец, девушка, мой правнук. И теперь, как ты понимаешь, мне приходится спасать его шкуру. Потому что если кто-то узнает…

— Подождите, — перебила Аня. — Вы можете мне наконец объяснить, что происходит? Вот эти все катастрофы — это что, действительно из-за того, что я не была девственницей, когда он притащил меня к этому… Властелину?

Чиновник и дед переглянулись с самыми трагичными минами.

— Деда, ну откуда я мог знать? — едва не плача, спросил чиновник, ероша редкую шевелюру цвета «грязный асфальт».

— Молчи! — прикрикнул дед. — Тебя никто не просил самому ее проверять на это дело. Но подумать, что девица без ай ди может оказаться иностранкой, которая не обязана хранить себя для Темнейшего, ты вполне мог. Если уж тебе в голову пришло заменить сбежавшую первой попавшейся с улицы. Да, девушка, все именно поэтому. Королевство наше стоит на трех китах. На государственном регламенте и силе девственниц.

— А третий? — спросила Аня, заметив, что дед снова собирается заснуть.

— Что третий? — встрепенулся он.

— Третий кит какой?

— Кит? А, да, кит. Третий кит — это тайное знание, которое хранится в Суперкомпьютере.

— Я так понимаю, что вы имеете доступ к этому тайному знанию, так?

Дед замялся.

— Неважно, — сказал он. — Важно, что энергии в этом месяце не хватило. И даже если послезавтра она будет восполнена, дефицит все равно останется. Десять девственниц за один день — это не просто так. Именно столько энергии нужно королевству на месяц.

— А если взять одиннадцать? — предложила Аня.

— Увы, — покачал головой дед. — У стола, на котором Властелин того-этого, есть предел мощности. Энергия одиннадцатой просто уйдет в никуда. Это очень сложное устройство, и изменить его конструкцию невозможно.