* * *

Капитан Филатов проводил совещание в своем кабинете в здании ГОВД. Опера, рассевшись по местам, внимательно слушали начальника.

— На трассе начался беспредел. Знаете, да?

Конечно, они знали, не могли не знать и согласно закивали головами.

— Гостей города избивают и выкидывают из машин, — продолжал докладывать обстановку начальник оперативного отдела. — Судя по фотороботам больше похожи на музыкантов, но найти нужно обязательно, иначе про город скоро пойдет дурная слава.

При этих словах начальника опера опустили головы, такое положение дел их конечно не устраивало. Опять могут лишить премиальных или еще чего-нибудь, не говоря уже о выходных, о которых Филатов тут же и поставил их в известность.

— И нас с вами по головке никто не погладит. Поэтому работаем без выходных, пока не раскроем это дело. Значит, задерживаем всех, всех членов преступных группировок. Шустовых, бандеровцев, всех.

— А может это не наши? — сделал предположение один из оперов.

— Может гастролеры? — поддержал его другой.

— Вряд ли, наши жулики никого на трассу не пустят, — возразил Филатов. — Если и залетные, то только по наводке наших. Что с наблюдением за Шустовым? Гости к нему не приезжали?

Молодой лейтенант, предположивший, что на трассе шустрят не наши, встал, открыл папку и доложил:

— Две недели назад была стрелка с Баниным, трассу делили.

— Знаю. Что еще? — спросил Филатов.

— Ну, тут встречи с различными предпринимателями, есть все по времени. Но все наши, местные. Больше никаких встреч не было.

— Так, значит все группы на задержание Шустова, Банина и всех, кто с ними связан. Машины где-то здесь в городе, где-то в их боксах и гаражах. Без них никто бы не решился на такое. Да и из города они никуда не выехали бы через посты, ориентировка сразу почти была. В крайнем случае, где-то в окрестностях. Сергеева и Бороздина в ориентировку на розыск. Задерживаем всех. Все.

Сказано — сделано. В городе начались повальные аресты. Опера знали, где кого искать и выезжали точно по адресу.

Первыми арестовали бригаду Большакова, прямо в их офисе. Правда их предупредили с проходной о визите непрошенных гостей, но черного хода в офисе не было, так что они не смогли уйти от ареста, хотя от оружия и патронов избавиться успели. У парней хватило ума не сопротивляться, и все произошло быстро, без лишнего шума и без погрома офисной техники и мебели, что в таких случаях не редкость.

В это же время другая милицейская группа на двух машинах стояла возле автосервиса, которым, как они знали, пользовались бандеровцы. Ждали Толстого с товарищами. Наконец «Челленджер» и битая в заднее правое крыло серебристая «Тойота» подъехали к станции.

— Что-то слабовато они в этот раз, — сказал один из оперов, имея в виду незначительные повреждения автомобиля.

Как только машины с бандеровцами въехали в ворота сервиса, только этого и ожидавшая черная «Тойота», набитая операми, ворвалась на территорию станции, перекрыв выезд, а из другой машины уже бежали милиционеры в бронежилетах и с автоматами наперевес. Толстый отнесся к аресту спокойно, молча дал скрутить себе руки и увести в милицейскую машину. Остальные последовали его примеру, хотя такого поворота событий никто не ожидал, менты были как снег на голову. И тут задержание прошло довольно спокойно.

А вот арест Борзого был повеселее, его не могли найти уже давно, и Бороздин прекрасно знал об этом. Его совершенно случайно заметил один из оперов той группы, которая направлялась в автосервис для ареста Толстого и его товарищей. Ничего не подозревавший Бороздин сидел в одном из летних кафе и пил с друзьями пиво. Опер, заметивший его тут же, из машины, позвонил своим и уже через несколько минут напротив кафе припарковалась белая «Корола». Из нее выскочили пятеро дюжих молодцов в майках, поверх которых была одета «сбруя» с табельным оружием, и парни, явно не скрывавшие своей профессиональной принадлежности, прямиком направились к столику, за которым вольготно расположился улыбающийся Борзый с кружкой пива в руках.

Борзый, знавший о засаде возле своей квартиры и не желавший встречаться с «органами», заметив быстро приближающуюся группу плечистых парней с криком «Менты» швырнул в них пластиковый стол, за которым только что сидел, и бросился бежать. Далеко он, конечно, не убежал, его поймали на этой же улице, вмяли в газон, заломили руки за спину, пнули чувствительно несколько раз, мол, не бегай, сволочь, и под любопытными взглядами прохожих бесцеремонно затолкали в «Королу». Повязали и остальных. Когда ловили Борзого, менты успели даже пальнуть несколько раз в воздух, что привлекло к этой сцене внимание всех прохожих.

Всех арестованных везли в здание ГОВД, привезя, нещадно били, а потом уже спрашивали, а спрашивали лишь одно — где машины, куда девали ворованные машины. Однообразные вопросы непременно сопровождались разнообразными ударами в столь же разнообразные места и еще более разнообразным матом.

Каков вопрос — таков ответ.

Никто ведь из парней не знал, где машины, поэтому все отвечали одно и то же — не знаю, мол, и сопровождали свои ответы красочными эпитетами и звучными прилагательными, которые предназначались, естественно, к ментам и состояли сплошь из ненормативной лексики.

Удивительно, до чего изобретателен становится человек в смысле ругательств, когда его бьют коленом в лицо, дубинкой в пах, ломают руки и неожиданно выбивают стул из-под задницы, обвиняя в преступлениях, которых он не совершал.

Малыша с его бойцами взяли в бане. Ребята, расслабленные парной потягивали пиво, закусывали, но тут в дверь постучали:

— Девочек вызывали?

Парни радостно загудели и захлопали в ладоши, кто-то пошел открыть дверь. Все надели на откормленные лица похотливые улыбки, маслеными глазками уставились на входную дверь… Но… это были похоже не девочки. Менты! Да, сомнений быть не могло: люди, ворвавшиеся в кабинет, совсем не походили на тех, кого ожидали увидеть Малыш и его друзья, и пришли они сюда, судя по их бесцеремонному поведению, не затем чтобы их имели, скорей уж наоборот.

Бойцов Малыша и его самого так и повели с выкрученными назад руками, в простынях и банных тапочках.

Бандеру со Стариком, Винтом и с ними еще несколько человек взяли последними. Они спокойно сидели в клубе «Фламинго» и спокойно разговаривали, не обращая внимание на выступление стриптизеров. Виталий был с Ириной. Но тут нагрянули опера и начали выкрикивать противоречивые команды — один орал «всем сидеть!», другой тут же «всем стоять!».

Бандера вмиг погрустнел, он не испугался, нет, просто ему вдруг стало остро жаль этого бесповоротно испорченного, а так хорошо начавшегося вечера. Это был один из тех редких, немногих приятных вечеров, когда рядом была она, и надо же было такому случиться!

Присутствующие встали и, прекрасно понимая, что происходит, выстроились в ряд и оперлись руками о стену, спокойно ждали дальнейшего развития событий. И тут бы все прошло гладко, без потасовки и кутерьмы, но Старику то ли показалось, то ли один из метов действительно ударил Виталия, во всяком случая Старик, не долго думая, зарядил этому менту в обратную. Да так хорошо зарядил, что тот пролетел через весь зал, собирая собой мебель. Тут и началось!