бы и цари. Однако некоторые из них, кто имел силу, затем возгордились от этой победы, и они стали /30а/ чинить жестокости друг над другом. У каждого, кто имел сколько-нибудь силы и мощи, в голове засел ветер гордыни, и они начали ставить ноги за пределы дозволенного и, растянув руки зла, стали чинить беспорядки, проливать кровь невинных. И сказал мудрец: «О Господи! Не дай власть нищему»[213].

В то время, когда войско Джете уходило обратно, государь Сахибкиран послал Аббас Бахадура в сторону крепости Кахлага, чтобы он осведомился об обстоятельствах Джете в Самарканде[214]. Придя в Кахлагу, Аббас обследовал и собрал сведения и, возвратившись к государю Сахибкирану, доложил обо всем, что видел и слышал. Государь Сахибкиран обрадовался сведениям об уходе войск Джете и послал человека к Хусайн-беку с этими вестями. Затем сказал: «Как только услышите эти сведения, немедля направьтесь сюда. Далее нельзя оставаться там». Хусайн-бек тоже обрадовался, услышав эти сообщения от посланника, немедля двинулся из Шабарту и пришел в Сали Сарай. Государь Сахибкиран тоже поднял свой народ и домочадцев, перешел реку и направился на исконную родину. Он собрался пойти навстречу Хусайн-беку, и в округе Баглана они переговорили между собой. Государь Сахибкиран, откланявшись Хусайн-беку, возвратился и, перейдя реку Аму, остановился в Карши. Название Карши объясняется тем, что Коппек-хан в двух йигачах от Несефа построил дворец. А на языке монголов дворец называется «карши». И по этой причине город стал известен под названием Карши.

Государь Сахибкиран ту зиму[215] перезимовал там и занялся строительством крепостных стен Карши. В ту зиму строительство крепостных стен было завершено.

О том, что Хусайн-бек вместе с государем Сахибкираном пошли в Самарканд

С наступлением весны того года (1366) /30б/ Хусайн-бек вместе с государем Сахибкираном отправились в сторону Самарканда, с достоинством и честью остановились вблизи города. Сначала приказали поймать тех людей, которые творили злодеяния. Государь Сахибкиран заступился за Мавлана-заду перед Хусайн-беком, остальных казнили в Канигиле[216].

Судьбой было определено то, что пока Хусайн-бек не будет устранен, не взойдет солнце дня счастья государя Сахибкирана. В то время признаки несчастья Хусайн-бека с каждым днем усиливались: он творил такие дела, не приличествующие государственному мужу. Одно из этих деяний то, что, будучи скрягой, он стал проявлять тягу к стяжательству и накопительству богатств, что не было достойно султанов. Его алчность возросла настолько, что он начал обращать взоры на людей из круга приближенных государя Сахибкирана. На Джаку-бека, Сайф ад-Дин-бека, Ак Бугу, Элчи Бахадура и Давлат-шаха Бахши он наложил дань[217] и назначил сборщика, чтобы тот собрал названные вещи. Эти бахадуры незадолго до этого все свои богатства и вещи потеряли в «грязевой битве» и названные цифры они не могли собрать. Поэтому они пришли к государю Сахибкирану с жалобой. А великодушие государя было таково, что ради них он отдаст все, что потребуется. В том числе к Хусайн-беку он отправил две серьги высокой колыбели, Олджай Туркан ага. Хусайн-бек увидев, узнал серьги сестры, но тогда его алчность возросла настолько, что он уже не видел вещи сестры, и взял их.

Всего из наложенных цифр были собраны деньги и драгоценности на три /31а/ тысячи алтунов[218]. Для уплаты остальных государь Сахибкиран послал собственных коней. Хусайн-бек понял, что это личные кони государя и не принял, извинившись, сказал: «Я пойду в Сали Сарай. Хочу из этих денег часть послать Хусайну Суфи, буде он выдаст свою дочь за моего сына. Ежели после моего ухода, проявив дружбу, вы отошлете остальные деньги за мной, будет очень кстати». Он сел на коня и отправился в Сали Сарай. Государь Сахибкиран отправился в Кеш, свою вотчину. Собрав те деньги наличными, отправил к Хусайн-беку, а сам занялся охотой.

Слово о том, что между Хусайн-беком и государем Сахибкираном проявилась вражда в результате козней кознедеев

После тех козней судьба положила начало иного пути и печать хитрости наложила на плоскость обмана. Поскольку народ был в гневе от дурных проделок Хусайн-бека, то все отвернулись от него. И все знали, что пока государь Сахибкиран с ним в союзе, никто не может причинить ему вреда. По этой причине они составили заговор. Муса-бек, сын Баязид Джелаира, Али Дарвеш, брат его жены, и Фархад — все, сговорившись, вскрыли горло кувшина козней и, посоветовавшись с Орда Хатун, составили ложное письмо и отправили Хусайн-беку. Эта Орда Хатун была женой хана Тармаширина, и письмо передали ее дочери, то есть жене Хусайн-бека. Смысл его был таков: «Такой-то человек, то есть государь Сахибкиран, задумывает вражду с ханом и с тобой. От твоих слов и дел он весьма раздосадован. Он намерен враждовать с тобой и подготавливается к войне».

Эта женщина показала письмо Хусайн-беку. Хусайн-бек об этом рассказал хану. И хан издал ярлык[219], чтобы государь Сахибкиран и та община, /31б/ передавшая эти слова, собрались в Самарканде в присутствии Орда Хатун и разобрались с этими словами.

У государя Сахибкирана в душе не было никаких дурных намерений, поэтому, нисколько не подумав, тут же отправился в Самарканд. Муса-бек, Али Дарвеш и Фархад, услышав, что государь Сахибкиран отправляется в Самарканд, испугались, что опозорятся, и направились в сторону Ходженда.

Поистине там, где в силе честное слово, Нет там места лжи и лицемерам. Таким образом, те слова, о которых слышал Хусайн-бек, не подтвердились. А государь Сахибкиран, которому тайное вдохновение сообщало о скрытных вещах, даже о тех, которые люди скрывали очень сильно, но выдают их движения, понял, что в расположении духа Хусайн-бека появилась пыльца и он не проявляет прежнего расположения. Государь Сахибкиран увидел его лицо, понял, что доверять ему нельзя. И сам он ранее думал именно так. Шер Бахрам и Бахрам Джелаир, которые с Хусайн-беком были в плохих отношениях, всегда носились с мыслью, как бы сделать так, чтобы поссорить Хусайн-бека с Сахибкираном, но не знали, как это устроить. И вот однажды государь Сахибкиран вызвал их к себе и рассказал им о тех словах. А те, услышав это, обрадовались, что достигли цели, и сказали: «Хусайн-бек с каждым из нас в плохих отношениях. Хорошо было бы, если бы его дело сделать быстрее, чтобы он не опередил. А то будет поздно, и раскаянья не помогут». Они добавили еще кое-что. Те сомнения, которые были в душе государя Сахибкирана, возросли и, договорившись с ними против Хусайн-бека, заключили соглашение. Договорились на том, что Шер Бахрам возвратится