А наш район я узнавала с трудом. Деревьев почти нет, дорог нет совсем. Вокруг сплошные новостройки, стоящие среди топкой грязи. Видимо, недавно шли дожди… В грязи, на самых оживленных местах, где больше всего ходят люди, были проложены досочки, по которым резво перемещались бабушки с маленькими детьми, тетеньки на каблуках, дяденьки в костюмах, а также многочисленные школьники. Все прыгали по этим дощечкам так резво и слаженно, что я просто диву давалась, как они натренировались. Дошли мы до школы. Тут все не сильно изменилось, школа явно новехонькая, только построенная. Чистая пока и ухоженная. Конечно, без стеклопакетов, блестящего ламината на полу и компа на входе, который считывает индивидуальную карту каждого входящего, но в целом это была моя школа. Даже раздевалка нашего класса оказалась на том же месте, что и была.

Но дети, дети все-таки были другими. Они все были какие-то… дикие и приставучие. Все вокруг бегали и кричали, все норовили потрогать и спросить что-нибудь дурацкое:

— Как дела?

— Ты пришла?

— На урок идем?

Я просто дурела от идиотизма вопросов. Нет, я не пришла, нет, не идем… Я совершенно не понимала, какое им вообще до меня дело? Кто им позволил трогать меня руками, дергать за волосы и хлопать по спине? Почему они так громко смеются, смотрят мне в глаза и беспрерывно что-то спрашивают? Чувствовала я себя ужасно. Так ужасно, что даже забыла, что мне бы нужно подсказки собирать, а не просто так по сторонам глазеть. Ира утащила меня к кабинету математики (надо же, он на своем месте), и тут прозвенел спасительный звонок на урок.

Весь вчерашний день я провел лихорадочно, но как-то бессмысленно. Сначала пытался разобраться в «аське». Прочитал все, что там было, но так и не понял ничего. Кажется, люди (или роботы?), которые писали сообщения, что-то знали обо мне важное и нужное. Но использовали они такие удивительные слова, что смысл от меня ускользал — «лол», «фича», «кирдык», «лохануться»…

В общем, в школу я проспал. Смутно помню, как мама меня запихнула в машину, потом вытащила из машины, отбуксировала к школе (нашей, но какой-то слишком нарядной) и сдала с рук на руки какой-то аккуратной бабушке.

— Карту! — строго сказала она, улыбаясь.

Это было жуткое зрелище: глаза, как у Снежной Королевы, а сама улыбается. Я оцепенел.

— Карту! — повторила бабушка и улыбнулась еще шире.

Мне стало еще страшнее. К счастью, тут мимо меня пробежал какой-то мальчик, он на бегу выхватил небольшой цветной прямоугольник из кармана и быстро провел им по какому-то прибору. Прибор пискнул, мальчик пронесся мимо него, даже не притормозив. Наверное, у меня тоже должна была быть такая карточка. Порывшись в карманах, я действительно выудил цветной прямоугольник. Он был на ощупь очень гладкий и твердый. Я протянул карту бабушке. Она улыбнулась еще шире, так, что стали видны все зубы — белые, без единой дырочки.

— Я думаю, Виктор, вы сами в состоянии поднести вашу персональную карту к сканеру.

Я решил больше не спорить. Еще немного — и бабушке придется так сильно улыбнуться, что лицо треснет. Я поднес карточку к прибору. Тот пискнул. Я вопросительно посмотрел на бабушку. Та благосклонно кивнула. И стала улыбаться еще шире.

Я прошел мимо нее, стараясь не смотреть на это ужасное зрелище.

Уже внутри понял, что совершенно не представляю, куда идти. Я даже не спросил у мамы, в какой я параллели! Пришлось лезть в рюкзак и искать дневник. Ага, 6 «Б»… Стоп! Как шестой? Я же только в пятом учусь? Неужели я пролежал в этом… анабиозе целый год!

От страха я проснулся окончательно и испугался еще больше. На мне не было не только галстука, но и школьной формы вообще! И все остальные, кого я успел увидеть, тоже одеты кто во что. Подробно рассмотреть не успел — все слишком торопились…

Я глянул на большие круглые часы, и меня нагнал другой страх, более привычный. Я понял, что осталась всего минута до начала занятий. Глянул в дневник — первая сегодня математика. Кстати, и дневник какой-то непривычный… Как и рюкзак, в котором не было ни одного учебника или тетрадки, зато лежал какой-то прямоугольный ящик… Но разбираться было некогда. Я бросился к кабинету математики, надеясь, что он-то хоть остался на месте. К счастью, так и оказалось. В кабинет я вбежал вместе со звонком.

Пробежался глазами по рядам. Все почему-то сидят по одному человеку за партой. А вон та пустая. Наверное, моя.

Я еле успел занять парту, как в класс вошел учитель. Все поднялись из-за парт.

— Садитесь! — сказал он. — Напоминаю, что сегодня у нас важный тренинг…

Сердце у меня забилось чаще. Почему-то я понял, что сейчас и начнется настоящее мое участие в эксперименте.

Ox, как же я ошибалась, считая, что звонок меня спасет. Дальше все было еще хуже. В классе творилось что-то несусветное. Вместо того чтоб сидеть и спокойно общаться, как это делают у нас все нормальные дети, мальчишки носились по кабинету, дрались книгами и гоготали. Девочки вели себя чуть получше, они просто сгрудились в кучку и шушукались, зыркая глазами в сторону мальчиков.

Вместо удобных парт тут стояли обычные столы, причем за каждым столом сидело по два человека. Ужасно, даже на уроке мне придется терпеть рядом чье-то присутствие. Мальчишки угомонились, только когда в класс вошла математичка. Эта была женщина странного возраста, с высоченной прической и опять-таки в мешковатом костюме. Лицо вроде молодое, но в целом выглядела она лет на пятьдесят.

Ирка потянула меня за рукав садиться. Я и не заметила, что все это время стояла торчком, прижав к себе портфель.

— Садитесь! — рявкнула математичка. — Дежурный, раздайте самостоятельную!

— У-у-у-у… Ы-ы-ы-ы… — замычал класс.

Вскочила худенькая маленькая девочка и стала бегать по классу с какими-то бумажками, при этом все остальные шушукались, хватали ее за руки и пытались что-то выяснить про варианты.

— Вариантов пять, — сказала математичка. — Решаем быстро, эта работа на двадцать минут.

Все уткнулись в тетради, я начала рассматривать листик. Как-то текст странно напечатан, непонятно на каком принтере… Но если здесь есть принтер, значит, и комп должен быть!

— Воробьева, что сидим?

Я не сразу сообразила, что это ко мне обращаются.

— У тебя осталось пятнадцать минут.

Я огляделась по сторонам и увидела, что все вокруг быстро что-то строчат в тетрадках. Как им удается писать с такой скоростью? Я взяла ручку и начала переписывать в тетрадь условие задачи. В принципе, несложная, мы такие решали. Только непонятно, как 16 416 разделить на 36. Комика-то у меня нет! Я еще раз огляделась по сторонам. Все сосредоточенно писали, никто не просил калькулятор. Ирка, которая сидела рядом, ткнула меня локтем.