пополудни, когда Дунай стал разоблачаться от тумана, аванпосты отряда генерала Соймонова увидели, что турецкая флотилия с войсками идет от Рущука вниз по Дунаю. Суда эти были уже против острова Чороя, где была валахская стража. Немедленно были двинуты из лагеря в г. Журжу по одному взводу батарейной № 2 и легкой № 2 батарей 10-й артиллерийской бригады. Два батарейных орудия были поставлены влево от города, на высоте, против восточной оконечности Чороя. Лодки уже успели пройти, но за ними плыли три судна с войсками, которые, после нескольких удачных выстрелов с нашей стороны, в беспорядке разошлись и поспешили укрыться под правым берегом Дуная. Вскоре показался турецкий пароход, буксируя галиот о 3-х орудиях с войсками, но, не выдержав метких выстрелов нашей батареи, удалился за близлежащий лесистый остров Малу-Рошу (несколько ниже острова Мокан); он было показался опять из-за острова, и опять принужден был отойти к правому берегу, сильно поврежденный огнем с батарей. Наши аванпосты сторожили за всеми движениями этого парохода, который, как было известно, исправлял свои повреждения за островом Мокан; 22-го октября увидели приближающийся к Рущуку пароход без всякого флага и дали знать о том в Журжу. В то же время из крепости и береговых укреплений турки открыли сильный огонь по Журже: все показывало, что они прикрывали плаванье парохода, а потому с нашей батареи сделали по нему несколько выстрелов. Вскоре, однако, открылось, что показавшийся пароход был австрийский, и потому ему дозволено было свободно продолжать свой путь. Турецкий же пароход не смел пройти под выстрелами нашей батареи.

Турки, партиями от 25 до 200 человек, пытались переправиться на наш берег и против деревни Малу-де-Жос, и в других местах, чтобы снять казачьи пикеты, но вовремя подоспевшими резервами были отброшены назад. Им, однако, удалось в числе 200 человек, переправиться на остров Мокан и занять его.

Между тем, Омер-паша открыл действия свои из лагеря при Туртукае. Еще в ночь с 19 на 20-е октября слышен был на валахском острове, лежащем между Туртукаем и устьем Аржиса, стук топоров, который свидетельствовал, что турки заняли остров. 20-го числа, утром, пользуясь непроницаемым туманом, они на нескольких десятках лодок, поднимающих от 25 до 40 человек каждая, вошли в рукав Дуная и открыли ружейный огонь по нашим пикетам; казаки подались назад; выстрелы затихли; но когда туман несколько рассеялся к полудню, русские увидели на оконечности острова, обращенной к левому берегу, земляное укрепление для шести орудий, одетое турами и фашинами, а вдоль острова засеки, завалы и ложементы для ружейной обороны.

На другой день турки, вооружив батарею, устроенную на острове, стали переправляться на левый берег Дуная. В 5 часов пополудни они заняли Ольтеницкий карантин и ночью продолжали переправу. Горсть казаков была оттеснена к Новой Ольтенице, после небольшой схватки. Неприятель не терял времени: ночью же приступил он к устройству ретраншемента впереди карантина и при нем нескольких батарей; остатки старых укреплений послужили основанием их. Тысячи болгар были пригнаны для этих работ. В то же время турки навели через Аржис мост на судах, саженях во 100 выше карантина. Чтобы вполне понять последовательность действий неприятеля, представим здесь хотя легкий очерк местности и расположения наших войск.

От Новой Ольтеницы, из-за фланга которой впоследствии выступили наши войска, стелется равнина до самого Дуная, примыкая вправо к реке Аржису, впадающей изгибом в Дунай против Туртукая. Левый берег Аржиса, от Новой Ольтеницы до карантина, покрыт кустарником, местами густым и высоким. Далее – Ольтеницкая равнина сливается с прибрежьями Дуная, поросшими густыми камышами, изрезанными небольшими болотами и рытвинами. Весной, при разливе Дуная, все это пространство покрывается водой, которая долгое время остается в рытвинах; почва, после малейшего дождя, растворяется и делается непроходимой.

Дунай в этом месте не шире 240 сажен. В угле, образуемом впадением Аржиса в Дунай, находится каменное здание карантина; в версте с небольшим ниже карантина видны деревянные здания граничарского поста, покинутого казаками и валахскими граничарами при наступлении турок и магазины купцов, торгующих хлебом. От Новой Ольтеницы до карантина и к магазинам извиваются узкие дорожки, перерезываемые ложбинами, большей частью топкими. Расстояние от карантина до зданий Новой Ольтеницы около двух верст, а до турецкой батареи, действовавшей с острова, 380 сажен. Правый берег Аржиса тянется в уровень с левым, покрыт камышом и лозой, изрезан болотами и руслами высыхающих летом ручьев.

В противоположность занятому нами низменному берегу, возвышается обрывистым гребнем правый берег Дуная, разделенный ложбиной почти напротив нашего граничарского здания; несколько левее его извивается по крутизне, так называемая, русская дорога, по которой поднимался, славный Суворов. Эту дорогу турки, еще в начале сентября, заняли земляным укреплением, вооружив его шестью орудиями. Против карантина, близ реки, видны были также – турецкая батарея для действия через банк и, на возвышенности берега, земляное укрепление; налево же, на полугоре, наскоро сделанные земляные укрепления. Направо от этих укреплений, город Туртукай занимает большую часть покатости крутого берега. Над городом, по возвышенности, рассеяны были группы палаток, а на берегу, напротив карантина, у большого земляного укрепления, находился, по-видимому, главный лагерь.

По этому очерку местности легко уже видеть, что при первом движении из-за Новой Ольтеницы наших войск, они были совершенно открыты, и турки могли спокойно поражать их убийственным огнем своих орудий из туртукайских укреплений. Карантин находился под покровительством турецких батарей правого берега Дуная и батареи острова, действовавшей нам во фланг, как скоро мы выходили из селения.

Читатели припомнят расположение нашего левого отряда под начальством генерал-майора Павлова. Штаб его стоял в Будешти, верстах в 18-ти от Новой Ольтеницы; там же находился Селенгинский полк с несколькими орудиями батарейной батареи и Ольвиопольский уланский полк с двумя орудиями Донской казачьей № 9 батареи, имея один дивизион в Негоешти. В 20 верстах от Будешти, по проселочной дороге на Бухарест, в с. Добрени, стоял, при корпусном штабе, Якутский пехотный полк с остальной артиллерией. В самом селении Ольтеницы находился командир Донского казачьего № 34 полка, подполковник Власов, с тремя сотнями своего полка, занимая пространство более чем на 60 верст по Дунаю, от озера Гряка до монастыря Корницелли; при штабе было не более 100 человек; тем не менее деятельный подполковник Власов прикрывал против турок обе Ольтеницы в течение двух дней, чем оказал важную услугу жителям, из которых многие занимались хлебной торговлей по Дунаю и имели огромные запасы зернового хлеба и соли.

22-го октября князь Горчаков получил донесение о переправе неприятеля через Дунай. Немедленно приказал он генералу Данненбергу двинуть из окрестностей Добрени и Будешти 1-ю бригаду 11-й пехотной дивизии с