— Вы перешли, а я только собираюсь. И знаете что?

— Что?

— Когда я не вижу ваших печальных глаз, мне это сделать проще. Я вас боюсь.

— Почему?

— Ну, вы же психолог. Видите меня насквозь, да?

— А женщин — зубных врачей боятся потому, что они могут заставить открыть рот и полезть туда с клещами? Даже если не на работе?

Капитан Самохвалов вновь вздохнул:

— Я вот что звоню, Любовь Александровна. Ничего не вспомнили?

— Разве есть необходимость в моей помощи?

— Дело приостановлено. Но мне кажется, что разгадка лежит на поверхности. Оттого обидно. Ведь все просто. Выходит, я лох?

— Выходит, — холодно сказала она.

— Вы злая, — обиделся Стас. — Могли бы меня утешить.

— В два часа ночи? Ты что надо мной издеваешься?!

— Вы были правы: не было у вашего мужа ни долгов, ни врагов, ни любовниц. И поэтому я почти готов поверить в Ромео.

— Тогда знаешь что? — неожиданно решилась Люба. — Можешь проверить алиби трех мужчин на тот вечер, когда убили Олега?

— А откуда они нарисовались?

— Он снова прислал мне сообщение. Ромео. И на этот раз я его не уничтожила. Сохранила.

— Значит, можно выяснить, откуда этот парень выходил на связь?

— Но он мог сделать это с любого компьютера. К другу, например, зашел, или в Интернет-кафе. А может пользоваться ноутбуком.

— Но все равно номер вычислить можно. И методом исключения…

— Это долгий путь. Уверяю, что он умен. Так просто не дастся. Пожалуйста, проверь трех мужчин: Стрельцов Павел Петрович, проживает за городом, в собственном особняке, по адресу…

— Так, записал.

— Градов Алексей, проживает…

— Так.

— И Сергей Иванов, метро «Сокол». Дом номер…

— И что мне это даст?

— Один из этих людей был в черной машине, врезавшейся в наши «Жигули». Это точно.

— Что ж, не убийца, так ценный свидетель. Уже кое-что.

— И хорошо бы еще выяснить, нет ли у кого-нибудь из них «Жигулей» — девятки цвета беж. С тонированными стеклами.

— Хорошо. А как вы себя чувствуете, Любовь Александровна? — после паузы спросил он.

— Спать собираюсь, — сердито ответила Люба.

— Ну, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Она подождала, не раздадутся ли в трубке короткие гудки. Молчит, дышит.

— Стас, ты почему трубку не вешаешь? У тебя еще что-то?

— В общем-то… нет, ничего.

— Тогда повесь трубку.

— А чего ты тогда ждешь?

Она улыбнулась и положила трубку на рычаг. Сон куда-то пропал. В два часа ночи не звонят по делу, которое приостановлено. Мальчишка. Неужели она ему нравится? Как женщина? Почему бы нет?

Вопрос в том, нравится ли он ей. Слишком мало времени прошло с того страшного дня, когда случилась трагедия на шоссе. Хотя, все в этом мире относительно.

На следующий день Люська-апельсинчик влетела к Любе в квартиру в семь часов вечера запыхавшаяся, с пламенеющими щеками. Не говоря ни слова, метнулась на кухню, Люба успела заметить, что у подруги в руках огромная сумка. Она услышала, как что-то звякнуло, и заторопилась на кухню.

— Апельсинчик, в чем дело? — спросила она у подруги.

— Выпивка. И закуска.

Люська уже откупоривала бутылку сухого вина.

— Не «мартини», конечно, но сойдет.

— По-моему, это я тебе должна, — удивилась Люба.

— Да? А, по-моему, я тебе. Это мужчина моей мечты. Я сразу это поняла. — И Люська с горящими глазами достала из сумки красную в белый горошек кастрюльку. — Мясо по-французски. С луком, сыром и майонезом. С картошечкой. Только разогреть. Я вся под впечатлением!

— Ты с ним познакомилась?!

— А зачем, по-твоему, я встала в семь часов утра?

— Но почему так рано? В семь?

— А это? Это? Это? — Люська тронула налаченные апельсиновые кудри, потом пламенеющие щеки и пальцем мазнула по голубому веку.

Люба улыбнулась:

— Все понятно: боевая раскраска. Ну и как прошла завоевательная кампания? Успешно?

— Мы на подступах к последним оборонительным рубежам, — торжественно сказала Люська.

— Он охотно пошел с тобой на контакт?

— Ха! Короче, вычислила я в каком подъезде находится его квартира, села на лавочке с журналом и делаю вид, что читаю. Умнее ничего придумать не смогла. И вдруг. Выходит. Из подъезда. Молодой. Высокий. Красивый. Брюнет.

И после томного вздоха:

— Я сразу поняла, что это он. Мужчина моей мечты.

— А он точно Сергей Иванов? — усомнилась Люба. — Может, в этом подъезде проживает еще какой-нибудь интересный брюнет?

— Точно. Иванов. Мы по этому поводу малость посмеялись. Я ж тоже когда-то была Ивановой. Потом Барашкиной была, потом Вайсман, а потом надоело паспорт менять. Решила вернуть себе девственность и вновь стала Самсоновой. Слово дала, что навсегда! Что больше ни один официальный муж не заставит меня сменить фамилию! Но это мы потом выяснили. И свое решение я переменила. Если Сережа захочет…

— Уже Сережа? И мысли о замужестве?

— А что ты хотела? — обиделась Люська. -Я — женщина стремительная! Вспомни, как я в первый раз залетела? А как рожала? Еле до больницы довезли! А на следующий день уже по коридору шастала и орала: «Выписывайте меня, у меня свидание!». Все только удивлялись! Короче, он выходит из подъезда, косится на мои свежезавитые кудряшки, а я понимаю, что надо действовать. Но, знаешь, язык к нёбу присох. Ни бэ, ни мэ, ни ку-ка-ре-ку. Представляешь? Красив, как бог! Смотрю на него, как дура, открыв рот, и… И тут я соображаю, что он сейчас пройдет мимо, вскакиваю со скамейки и нечаянно роняю свой журнал! «Плейбой», между прочим.

— А почему «Плейбой»?

— А что мне спросить, чтобы завязать знакомство? Как ему понравился первый том Большой Советской Энциклопедии, что ли?

— Люська, Люська!

— … И тут он нагибается, хватает мой журнальчик и говорит: «Девушка, я не помешаю вам, если присяду рядышком, и мы вместе посмотрим эти "Веселые картинки"?» И тут я второй раз убеждаюсь, что это мужчина моей мечты. У него есть чувство юмора!

— А в третий?

— В третий, когда он сказал, где работает, и предложил подвезти меня до дома на своей машине. А это, между прочим, иномарка!