Постояла еще некоторое время и пошла в зал. Не следить же мне за ним, как матери. Он взрослый мужчина, а я ему никто.

Может, решил уйти? Да нет. Стас бы попрощался с детьми и со мной. Значит, нужно ему, вот и вышел.

По идее пора незамедлительно ложиться спать, завтра тяжелый день, пусть и сокращенный. Уверена, вся бухгалтерия помчится домой прихорашиваться по случаю торжественного мероприятия. Нужно бы хорошо выспаться, а я вот места себе не находила, волнуясь за мужчину. Хотя… после того, что случилось в бане, Строгов не заслуживал моего переживания, но ничего с собой поделать не могла.

Включила свет в кухне и поставила чайник, ругая себя за то, что испытывала ненужные эмоции. Налила себе в кружку чая и села на стул, посматривая в окно. Ничего не видела, но это не мешало.

Через час я смотрела телевизор, пока не услышала шаги. Дверь открылась, послышался шум закрывающейся щеколды. Шорох одежды. И в следующее мгновение Строгов вошел в зал.

Сразу почувствовала его обжигающий взгляд. Интересно, он так всегда на всех смотрит, или только меня сканирует как особо опасного преступника? Выключила телевизор и повернулась к мужчине, облокотившегося на косяк деревянной двери. Постаралась сотворить на лице невозмутимый вид и осведомилась:

– Не замерз?

– Переживаешь? – довольно заметил он, продолжая лениво рассматривать. И пусть сидела в темной комнате, но свет из коридора прекрасно помогал ему видеть.

– Нет, – довольно быстро ответила и, посмотрев на время, скривилась, высказывая свое мнение: – Нужно отдыхать, завтра рано вставать. Доброй ночи!

Произнесла нужные слова и стала удобно раскладывать одеяло, повернувшись к нему спиной, намекая, что может отправляться спать.

– Мне неудобно, что я лишил тебя нормального спального места. Предлагаю поменяться, – услышала я щедрое предложение. Вроде отличное предложение, наконец, вернусь в свою кровать, но сексуальный ленивый тон настораживал.

– Ты здесь не поместишься, – все же не согласилась, улыбаясь в темноте, представляя, как бы он тут в три погибели умещался.

– С тобой я бы не только поместился, – хрипло заявил Стас, и я настороженно застыла с одеялом в руках, радуясь, что темно. Зубами чуть прикусила нижнюю губу и выдала:

– Со мной точно не нужно.

– Ань…

– Стас, а давай мы не будет?

– Думаешь, долго будешь прятаться от своих желаний? – ледяным тоном осведомился Строгов.

«А как же веселый задор и намек на шутку?!»

– Мне кажется, ты не так понял ситуацию. Мне совершенно все равно. И в бане… просто так получилось. Бывает… – заявила я, вспоминая вечное оправдание Муркиной, у которой всегда санта-барбара в отношениях.

Мужчина хмыкнул, что меня вывело из себя, и я резко обернулась, отмечая его силуэт. Опустилась на диван и отчеканила:

– Не пойму, а что ты тут смеешься?

– Ань, мы же взрослые люди.

– Вот и отлично, тогда… – чувствуя запах парфюма, резко перебила свою мысль и поинтересовалась: – Откуда?

Стас улыбнулся и заявил:

– Какая внимательная женщина. Друг ко мне приезжал. Вещи отдал.

– Что? – воскликнула и резко поднялась. – То есть друг? Получается, рядом с моим домом еще один…

– Ань, я понял тебя, поэтому Серый машину бросил в лесопосадке, хотя я много чего услышал от него по этому поводу. Не переживай, никто его не видел. Он любит ужом ползать по кюветам.

Замолчала, стараясь не улыбнуться на его слова, а потом уточнила:

– Тогда почему с ним не уехал? Ведь ты…

– Так не терпится меня выгнать? – безэмоционально спросил он, делая шаг ко мне.

– Стас, я тебя не приглашала.

– Приглашала, милая. Когда в дом пустила, тогда и пригласила, – дерзко заявил он, на что у меня рот открылся, и только успела выдохнуть:

– И что теперь? Тебя нужно выгнать?

– А чем мешаю?

– Всем! – категорично заявила, понимая, что веду себя странно. И зачем разговор завела, ведь не хочу этого? Но с другой стороны, пусть уезжает, мне проблемы не нужны. Да и зачем ему оставаться? Понимая, что стоит напомнить о некоторых обстоятельствах, сухо выдала: – Если не забыл, я живу здесь одна и воспитываю двоих детей. Уточню, я женщина, которой совершенно не нужны новые проблемы. Мне своих хватает.

– А я мужчина. Кстати, не такой плохой, как ты считаешь.

– Что за бред? Уезжай.

– Не собираюсь. Выгонять будешь? – вызывающе уточнил он и сделал шаг ко мне.

– Не подходи! – пригрозила, чувствуя, как у меня дрожь пошла по коже. Почему?!

– Я же говорил, сама себя боишься.

– Что за детские фантазии?

– В том-то и дело, милая.

– Я тебя знаю три дня!

– Отлично.

– Завтра уедешь, – буркнула я, тут же слыша в ответ:

– Трусиха.

Возмутило. Я подняла бровь и поинтересовалась:

– С чего такие выводы?

Мужчина ничего не говорил, а потом вдруг лениво предложил:

– Слушай, давай так? Ты сейчас целуешь меня… – отмечая мои огромные глаза, Строгов усмехнулся и продолжил: – Если никак не реагируешь, я звоню другу, он возвращается с половины пути и забирает меня. Конечно, будет не рад, но примчится очень быстро. Но! Если ты реагируешь, тогда…

– И что тогда? – уточнила, поражаясь его методам решения проблем.

– Я остаюсь на некоторое время, чтобы пойти на поправку и… понять, что нам нужно.

– Спокойной ночи!

– То есть можно идти спать? – не сдавался он.

– Да, иди спать!

– И завтра ты меня не выгонишь?

Вздохнула и буркнула:

– Нет. Только обойдемся без проверок. Я просто хочу, чтобы отец проверил тебя и тогда уже можешь отправляться в путь. А сегодня… не стоит рисковать. У тебя рана, да и друг не будет рад. Хватит того, что он ужом по нашим помойкам ползал.

– Ммм… понял. Это правильно! Серега будет очень рад, – весело сказал Стас и пошел из зала, бросая мне: – Спокойной ночи, красавица!

– Спокойной, – буркнула и села на кровать.

Мужчина выключил свет в коридоре и ушел в спальню, а я залезла под одеяло, скинула халат, оставшись в ночной пижаме, и думала о нашем разговоре, удивляясь наглости некоторых.

Надо же… придумал. Проверяльщик! Естественно, после поцелуя он бы вещи свои собирал, но, переживая за рану, я решила дать ему еще несколько дней.

Уже засыпая, улыбнулась, не понимая почему. Завтра будет тяжелый день, а сейчас мне было хорошо. Может, из-за Стаса? Возможно, но не желательно. Одно точно, уснула я с воспоминанием о нашем поцелуе в бане.