испуганная реакция может быть легко прочитана. Виктор видит это, я знаю, что он видит по довольному взгляду, который мелькает на его лице.

— Ты этого не ожидал.

— Нет, — говорю я категорически. — Почему ты хочешь жениться на ней? По правде говоря, в этом еще меньше смысла. Я представляю, как бы ее продали за значительную цену, красивую, молодую девственницу. Но как жену? Тебе не нужна девочка, Виктор. Тебе нужна женщина, которая сможет стать матерью твоим детям.

Выражение лица Виктора мрачнеет.

— Не говори мне, что мне нужно, Лука. Возможно, мне нужна была эта юная девственница, как что-нибудь сладкое, чтобы отвлечься от мыслей о мужчинах, которых ты убил. Что-нибудь, что облегчит боль от территории, которую ты отвоевал за последние годы. Я могу только представить, какая вкусная она, должно быть, была…

Я издаю шипение, сам того не желая, моя челюсть сжата, когда я изо всех сил пытаюсь не врезать ему прямо здесь и сейчас.

— Я вижу, что задел за живое. — Виктор улыбается. — Полагаю, мне не следует так говорить о твоей жене. В конце концов, она больше не девственница, так что вряд ли это имеет значение. Тем не менее, ты просишь мира, но ничего не предлагаешь взамен. Почему я не должен продолжать пытаться захватить вашу территорию для себя? Витто проделал такую хорошую работу, заключая сделки на протяжении многих лет. Мне предстоит заняться таким большим и плодотворным бизнесом.

— Ты убил Джулию Росси, — рычу я, мой голос становится все громче по мере того, как мое терпение иссякает. — Тебе повезло, что мы еще не начали убивать твоих собак.

Улыбка Виктора не сходит с лица.

— Жертвы войны, Лука. Точно так же, как жертвы твоего отца и Софии. В некотором смысле и твоих матерей тоже. И ты хочешь, чтобы эти жертвы прекратились. Итак, я сделаю тебе еще одно предложение, поскольку ты уже забрал Софию себе. Отдай мне в жены дочь Росси. Как ты сказал, мне нужен кто-то более способный войти в роль жены и матери, кто-то подготовленный к этому. И более того, мне нужно то единственное, что моя покойная жена не смогла мне дать.

— Что?

Его взгляд удерживает мой, холодный и решительный.

— Сын, конечно.

— И что заставляет тебя думать, что Катерина обеспечит это? У Джулии была только одна дочь.

— Я слышал, что все решает мужчина, и у меня есть три прекрасных брата, все сильные. И если она подарит мне дочь, я буду тщательно засевать ее поля, пока она не подарит мне сыновей. Я видел ее, она красивая девушка. Буду трахать ее до тех пор, пока она не даст мне то, что мне нужно, это не будет проблемой.

— Она помолвлена с моим младшим боссом, Франко Бьянки, — говорю я категорично, хотя внутри у меня все кипит. — Выбери жену из своих женщин, Виктор. Наши вам не нужны.

— Я уже дважды предлагал тебе способ прийти к соглашению, — хладнокровно говорит Виктор. — И все же ты отказываешься. Тогда ты, должно быть, хочешь войны несмотря на то, что настаиваешь на обратном.

— Только потому, что я не хочу обменивать дочь Витто, это не значит, что я хочу войны. Я готов вести переговоры за твоим столом, Виктор. Но мы не торгуем мясом.

Виктор элегантно фыркает.

— Тогда предложи мне что-нибудь, Лука. Или мира не будет.

— Через неделю в доки прибудет партия кокаина. Вместо этого мы передадим его вашим людям и компенсируем разницу с нашим покупателем. Я даже подслащу сделку и добавлю плату за обработку. — Я называю цифру, и Виктор смеется, глубокий раскатистый звук доносится с холма и заставляет нескольких собравшихся скорбящих посмотреть туда, где мы стоим.

— Ты оскорбляешь меня, Лука. Я думал, Витто научит тебя чему-нибудь получше. Ты уводишь женщину, на которой я собирался жениться, трахаешь ее сам, а затем отказываешь мне в невесте. Ты думаешь, у меня нет собственных поставок? Своих собственные денег? Я хочу чего-нибудь получше твоих надуманных подачек. Но поскольку у тебя явно нет ничего из того, что я хочу, что ты готовы отдать, тогда мне больше нечего сказать.

— Подожди… — Я начинаю говорить, но Виктор уже садится обратно в машину, дверь за ним плотно закрывается. Я начинаю приближаться к двери, я не знаю, что именно я собираюсь сделать, открыть ее? Требовать, чтобы он согласился? Но его охрана немедленно встает перед дверью и преграждает мне путь.

Я знаю, что лучше не пытаться пройти мимо них. Я отступаю назад, волна беспомощности захлестывает меня, оставляя холоднее и злее, чем раньше. Виктор заставил меня чувствовать себя выхолощенным, неспособным что-либо сделать в сложившейся ситуации, и я чувствую, как ярость захлестывает меня, напрягая каждый мускул.

К тому времени, как я достигаю подножия холма, почти все уже разошлись, но Франко и Катерина все еще ждут меня.

— Что случилось? — С тревогой спрашивает Катерина. — Кто это был?

— Виктор Андреев, — жестко отвечаю я.

— И? — Франко смотрит на меня, и в нем есть нервное нетерпение, которое кажется мне каким-то странным, хотя я не могу точно определить, почему. — Вы пришли к какому-то соглашению?

— На данный момент условия не установлены. — Я отвожу взгляд от него, глядя на бледное лицо Катерины, и снова чувствую злость из-за того, что не смог это уладить. Что человек, ответственный за смерть ее матери, решил объявиться именно сейчас, именно здесь, и я не смог заставить его прийти к соглашению. — Вам нужно пожениться как можно скорее, — говорю я им, переводя взгляд на них. — Мы поговорим с отцом Донахью о переносе даты свадьбы. Я сожалею о планировании, Катерина. Я знаю, что будет тяжело без твоей матери и еще труднее торопить события. Я уверена, София вмешается, чтобы помочь, чем сможет. — Ей лучше, мрачно думаю я, прежде чем у меня появляется шанс подавить эту мысль. Мое терпение на исходе настолько, что я не знаю, сколько его у меня осталось на восстание Софии.

— Я не знаю, что Виктор сделает дальше, — продолжаю я. — Но я продолжу делать все, что в моих силах, чтобы ситуация не обострилась.

— Я знаю, ты найдешь способ, — тихо говорит Катерина, и я пораженно смотрю на нее. — Я доверяю тебе, Лука.

Слова просты, но я слышу, что за ними стоит, она доверяет мне как хорошему руководителю, способному положить конец этим конфликтам, создать мир, в котором она живет, таким, где она сможет вырастить сына, который унаследует мое место, не опасаясь за его жизнь. Но прямо сейчас, после моего разговора с Виктором, эти слова заставляют меня чувствовать себя хуже, чем когда-либо.

Потому что я больше не уверен, что смогу сделать что-либо из этого.

СОФИЯ

Я на кухне, очищаю мандарин, взятый из вазы для фруктов, которая всегда таинственным образом полна, кладовая и холодильник тоже