Его ласки становились все настойчивее, она вскрикнула и схватила его за плечи, цепляясь за него как за последнюю соломинку.

Алекс продолжал оставлять на ее коже легкие поцелуи, пока она не успокоилась. Он поднял голову:

– Так лучше?

– А как… ты?

– Мне не хочется делать тебе больно, – мягко ответил он, прижимая ее к своей груди и вдыхая запах жасмина, которым пахли длинные рыжие волосы.

– И не надо. – Джоселин стала ласкать его возбужденную плоть и сама направила ее в свое разгоряченное лоно.

Потрясение и усталость Алекса не могли противостоять ее бесстыдному приглашению. На этот раз он вошел в нее медленно и осторожно. Они достигли пика блаженства в считанные минуты, весь мир куда-то рухнул, и они остались парить в невесомости, ощущая лишь друг друга…

Прохладный воздух, проникавший в комнату через открытое окно, приятно охлаждал разгоряченную кожу. Алекс внимательно посмотрел на Джоселин, потом заметил фотографию в рамке на туалетном столике. Женщина на фотографии смеялась, искрящиеся глаза гармонировали с ожерельем на шее, из одежды на ней не было почти ничего. Сходство было неуловимым, но безошибочным.

– Джоселин, она прекрасна.

– Моя мать была… изумительная женщина. – У нее потемнели глаза, Джоселин провела пальцем по ободку рамки. – Она всегда твердила, что не хочет, чтобы кто-нибудь смотрел на меня свысока.

– Не уверен, что позирование для таких фотографий могло подать хороший пример. – В голосе Алекса послышались печальные нотки. – То есть я хотел сказать…

Джоселин покачала головой и грустно улыбнулась:

– Ты не умеешь лгать.

– С тобой у меня это не получается, точно. – Помолчав секунду, он добавил: – Я могу попытаться, но не гарантирую успех.

Она игриво хлопнула его по рукам, к ней возвращалось чувство юмора.

– Я предпочитаю, чтобы вы были честным. Не волнуйтесь, лорд Коулвик. Я не настолько слабая, чтобы вы не могли откровенно высказать свою точку зрения.

Алекс взял ее за руки и притянул к себе. Она улыбнулась, когда он прикоснулся губами к ее губам. Сдержанный поцелуй постепенно превратился в нежный и чувственный, который грозил воспламенить новый прилив желания. Алекс оторвался от ее губ, опасаясь, что она пока не готова к этому, и убрал с ее лица упавший локон.

– Давай всегда быть честными друг с другом, насколько это возможно… в этом убежище от мирских забот… и в этой постели.

На мгновение ему вдруг показалось, что она откажется, но Джоселин прошептала «да», закрыла глаза и прижалась к его плечу. Дыхание ее замедлилось и стало ровным, она медленно погрузилась в сон.

Алекс вышел из борделя на рассвете, глубоко надвинув на лоб шляпу. Ему трудно было расстаться с теплом ее постели, но Алекс не хотел, чтобы его отсутствие было замечено за завтраком. Только Бог знает, что может нафантазировать Деклан в присутствии Элоизы, чтобы только смутить ее. А Алекс боялся, что пока не готов выставить себя в качестве объекта их добродушных шуток. Нет, Джоселин принадлежит ему, и он не желает делить ее ни с кем. Для него эта ситуация – новая. И щекотливая. Алекс покачал головой, залезая в экипаж. Он чувствовал себя как самый последний невежа, как новобрачный, бросающий свою невесту после первой брачной ночи вопреки всем своим обещаниям. Ее девственность стала для него потрясением, и Джоселин так и не дала ему никаких объяснений, как такое оказалось возможно.

«Во что я влез?»

– Куда едем, милорд? – обратился к нему кучер.

Алекс вздрогнул, осознавая, что позволил себе положиться на волю случая.

– Домой.

«Все это не имеет никакого значения», – ворчал он про себя. Между ними заключено честное соглашение, и через несколько часов в доказательство этому он облегчит свой кошелек на десять тысяч фунтов. Кроме того, есть еще суровая правда, и ее нельзя отрицать.

Алекс больше не мог без Джоселин.

Джоселин долго сидела в теплой ванне, наслаждаясь едва уловимыми переменами в своем теле. Она до сих пор ощущала некоторый дискомфорт, но уже думала о возвращении Алекса. То, что случилось между ними, превзошло все ее ожидания, и Джоселин удивлялась, как странно и приятно осознавать, сколько еще ей предстоит испытать. Она проснулась одна, что, впрочем, не стало для нее сюрпризом. Пугало только то, что Джоселин уже скучала без его тепла рядом.

– И все-таки я – распутная женщина. – Джоселин посмотрела на свое отражение и рассмеялась. Как, оказывается, плохо она представляла себе постельные сцены.

Понятно, что жизнь в борделе в окружении любовных утех не лишила ее девственности, но ей пришлось притвориться, что невинность давно утеряна, для того чтобы крепко держать бразды правления в своих руках.

Теперь ее поражало, что она смогла полностью удержать власть. Она улыбнулась, осторожно выходя из ванны и вытираясь полотенцем. Интересно, почему девушки не взбунтовались в те первые несколько месяцев?

Ответом был Рамис. Он всегда находился рядом. Уважение девиц борделя к нему и к ее умершей матушке помогло Джоселин выиграть время и доказать свое лидерство. Конечно, сыграло свою роль и то, что она оказалась еще великодушнее, чем ее обожаемая предшественница. Она покупала их преданность, пока они не отдали ее без вопросов.

Джоселин изучала свое отражение в зеркале в полную величину, стоявшем в углу, и пыталась представить, что почувствовал Алекс, когда увидел ее обнаженной. Единственное недовольство у нее вызывал небольшой рост, но фигурой и формами она была довольна. Джоселин никогда не была тщеславной, но здесь в «Колокольчике» она с самого начала поняла, что красота так же разнообразна, как и мужчины, которые охотятся за ней. Она повернулась и через плечо посмотрела в зеркало на свои ягодицы. Этой части тела она никогда не уделяла особого внимания, но Алекс своими ласками дал понять, что у него другое мнение насчет нее.

«Возможно, я, без преувеличения, сижу на самом ценном имуществе и не догадываюсь об этом».

Джоселин рассмеялась и закончила осмотр. Она и так уже много времени потеряла в утренних мечтах, а до вечернего приезда гостей предстояло сделать много дел. Она выбрала простое зеленое платье, оделась и позвонила в колокольчик, вызывая одну из служанок.

– Передай это миссис Брукс и напомни ей, чтобы на камине не было роз. Мистер Деррингтон предпочитает лилии. – Джоселин передала Руми меню со своими пометками. – Напомни служанке Сюзанны, что она должна подготовить комнату таким образом, чтобы он сам мог выбрать дамское белье.

– Можно поговорить с вами, госпожа? – на пороге стояла Амелия.

Джоселин улыбнулась и взмахом руки отпустила служанку.

– Конечно, заходи и прикрой дверь. – Джоселин встала, подвинула несколько подушек, чтобы освободить для Амелии место на диване. – Как прошла твоя встреча с епископом?