придают в высшей степени драгоценный вид этому, так долго находившемуся в забвении, созданию примитивной веры. Дивная по рисунку главка, хотя и относится к более позднему времени, так же как и крест на ней, чудесно связана с общей композицией и кажется органически сросшейся с древним храмом.

В 1904 году храм был реставрирован, причем его четырехскатная кровля заменена покрытием по закомарам, по древним следам заложены те окна, которые были пробиты или расширены позже, и возобновлены старинные узкие. Новое покрытие освободило барабан его купола, совсем было ушедший в высокую крышу, и обнаружило всю необычайную соразмерность его масс и стройность пропорции отдельных частей. Однако что-то неуловимое и вместе с тем особенно нам дорогое и близкое после реставрации исчезло, и наоборот, неожиданно выступили черты, как будто чуждые Новгороду. Исчезло бесследно то очарование, которое Спасу-Нередице придавала примитивность его приемов, вся его наивная самодельщина, взамен которой появилось холодное и мудрое мастерство, слишком еще византийское, и только нетронутая глава говорит еще сердцу о Новгороде. Реставрация эта, которой предшествовали обмеры и исследования, своей точностью и строгой научностью далеко опередившие все предыдущие, еще один раз показала, как, в сущности, мало у нас данных для реставраций безусловно неоспоримых[47].

Все больше упрощая тип храма, новгородцы не остановились на понижении боковых абсид до половинной высоты средней, а пришли к логическому выводу о ненужности их вообще. Для жертвенника и диаконника было совершенно достаточно места в тех углах, которые образовывались по обеим сторонам главного алтаря, позади восточных столбов, и не было никакой нужды увеличивать их полукружными выступами. Это новая мысль получила впервые свое выражение в плане церкви Николая Чудотворца на Липне. В ней – одно только алтарное полукружие, и с этого времени редкая церковь в Новгороде имеет их больше. Построенная Новгородским архиепископом Климентом в 1292 году[48], верстах в восьми к юго-востоку от города, она стоит на островке, образуемом при впадении реки Мсты и ее истока Гнильницы в озеро Ильмень. Островок этот угрюм и одинок, особенно в вешнюю полую воду, когда церковка кажется точно выросшей прямо из беспредельного моря. Все четыре верхних угла ее стен надложены позже, что особенно ясно видно на ее северной стене. Первоначально она несомненно была покрыта на восемь скатов, подобно Благовещению на Мячине. Об этом с полной очевидностью говорят и верхние окна, обрезанные одновременно с верхушками прежних остроконечных фронтонов, и еще яснее на то же указывают украшения всех четырех ее фасадов. «Никола на Липне», как называют храм летописцы и как до сих пор зовет его народ, – первая церковь, в которой новгородский зодчий отказался от общепринятого трехчастного деления стены. Вместо обычных четырех лопаток он удержал одни только угловые, и некоторое воспоминание о трехдольности осталось лишь в композиции сложного узора, которым он заполнил верхнюю часть своей пустынной стены. Узор начинается вверху лопаток с их внутренней линии и выложен из кирпичиков по системе, очень распространенной среди византийских строителей. К нему прибегали и в Киеве, как пользовались им и в Новгороде, причем чаще всего его применяли под арочными поясами или валиками, игравшими роль украшения. На Николо-Липненской церкви узор этот начинается в виде двух дуг, идущих вначале навстречу одна другой, но вскоре круто поднимающихся кверху и встречающихся высоко, в самой верхушке фронтона, небольшим заострением. Такое трехлопастное очертание очень привилось в последующем зодчестве Новгорода, и его многочисленные варианты являлись излюбленным мотивом стенных украшений. Чрезвычайно характерно оно на стенах церкви Успения Богородицы на Волотовом Поле[49], где ясно видны надложенные углы. Под таким узором, дающим благодаря выпущенным наружу ребрам кирпичей очень живописную игру светотени, тянется другой, такой же трехлопастный, но поднимающийся вверх непрерывными зубцами[50]. Нижний зубчатый узор виден ясно на всех четырех стенах, но верхний, с выступающими треугольными зубцами, почти исчез, и обломок хорошо сохранился лишь на западной стене. Эти узоры, надо думать, придавали некогда церкви чрезвычайно нарядный вид, которому способствовали и украшения барабана, особенно валики над его окнами. Но главное очарование памятника лежит в прелестной по рисунку главке, в которой мы имеем, быть может, самый ранний образец переходного типа. В ней нет уже византийского плоского купола, но нет и будущей луковицы, а есть та благородная форма шлема, которая получилась вследствие необходимости заострить, ввиду частых дождей и обильных снегов, слишком неудобную шапку греческого покрытия.

Отказаться сразу от боковых полукружий было, однако, нелегко, и В. В. Суслов справедливо полагает, что должен был существовать и здесь известный переходный тип, признаки которого он склонен видеть в алтарном устройстве церкви Параскевы Пятницы[51]. ІІостроенная на Ярославлевом дворище еще во второй половине XII века, она неоднократно горела и перестраивалась, пока наконец после одного такого пожара не разрушилась. В 1340 году она была построена вновь, и возможно, что новгородцы возвели ее на прежних фундаментах, оставшихся от перестройки, а может быть, и новой постройки 1207 года[52]. В последнем случае план ее можно считать более ранним, нежели план Николо-Липненской церкви. Как и последняя, она имеет лишь одну абсиду, однако к основному кубу церкви пристроено не только это полукружие, но и два боковых небольших помещения для жертвенника и диаконника, которые выступают прямоугольниками и имеют с главным алтарем одинаковую высоту, образуя с ним как бы одно тело, значительно пониженное против храма.

К числу переходных типов может быть отнесена и церковь Благовещения на Городище, построенная в 1342 году на самом возвышенном месте новгородских окрестностей, верстах в двух к югу от города, на правом берегу Волхова[53]. Имея уже одно алтарное полукружие, хотя и гораздо более высокое, нежели в предыдущих церквах, – она еще удержала трехдольное деление. Ее рухнувший купол был заменен в XVIII веке деревянным, и вместо сводов церковь получила тогда бревенчатый потолок. Но несмотря на эти замены, она все еще производит сильное впечатление, особенно вблизи, со стороны белого массива ее алтаря, сохранившего древние окна, а также с южной стороны, где испорчено только одно окно. Последнее пробито над заложенным порталом, арка которого еще ясно видна и который вместе с мощными двууступчатыми лопатками должен был некогда давать нужное на этой глади красочное пятно. Внутри церкви под штукатуркой сохранились следы древней росписи. Храм этот – один из наиболее интересных в окрестностях Новгорода и остается только пожалеть, что до сих пор он слишком мало привлекал на себя внимание исследователей.

Последней церковью такого упрощенного типа является маленькая церковь Спаса Преображения на Ковалеве, построенная в