Многим кажется, что любовь делает секс прекрасным. Так бывает, чувства обостряют физические ощущения, но за ними можно и не разглядеть, что сам по себе секс очень средний. Однажды я так влюбилась, что «взрывалась», пока он снимал с меня платье. А потом я как-то внезапно его разлюбила, и оказалось, что в сексе человек просто ужасен. Не то чтобы я его не хотела. Хотела – пусть уже и по инерции. Но секс, правда, был чудовищный. То есть человек не умел ничего – я вообще удивилась, что он хотя бы знает с большей или меньшей определенностью, где у женщины вагина.

На любовь не стоит уповать, если хочешь получить гениальный секс. Тут в другом дело. Во-первых, партнер все-таки не Дед Мороз. Никто не принесет хороший секс в мешке – и совершенно бесплатно. Собственная сексуальность – это не то, с чем ты сталкиваешься лишь в тех случаях, когда некто сдирает с тебя трусы.

Одна подруга уверяла меня, что не мастурбировала в детстве. Ей казалось стыдным в этом признаваться. Но я ей так бурно отказалась верить (потому что это невозможно), что она с большой неловкостью созналась в том, что делала это. Секс и стыд. Идеализированные представления о том, что удовлетворение – это слегка неприлично, а секс – слияние двух душ, и это похоже на то, как бы снял Гарри Маршалл («За бортом», «Красотка»), если бы в его фильмах были эротические сцены.

Вот только в школе нас учат всяким предметам, 90 % которых никогда не пригодятся в жизни – я совсем ничего не помню из алгебры, геометрии, химии, физики. При этом знания о сексе мы набираем из сомнительных источников: кино, эротические книги, порнография, бледный опыт каких-то дворовых старших товарищей, «деревянные» статьи из журналов.

Я ни разу не слушала музыку группы Twisted Sister, но до сих пор готова при случае целовать ботинки Ди Снайдеру, вокалисту, за то, что он написал «Курс выживания для подростка». Он заменил мне отца и мать, честно рассказав обо всех трудностях созревания – этого периода, когда ты ненавидишь свое тело и когда ни один человек в мире почему-то не говорит с тобой как с умственно полноценным.

Это я к тому, что все сексуальное просвещение сводится к пестикам-тычинкам, к объяснению, откуда вылезают дети, но никто не рассказывает, как заниматься сексом и быть при этом счастливым. Приходится все узнавать на личном опыте – и довольствоваться им, даже если он не особенно приятный.

Секс – это лучше любви, это лучше наркотиков и любых других его заменителей. Хороший секс – это сочетание эмоций, восхищения партнером, совместимости, которую называют «химией», физической совместимости и раскрепощенности.

Если бы были пилюли счастья, эффект от них был бы как от идеального секса.

Этим нельзя пренебрегать, иначе что-то в психике ломается. Это как анорексия, только гормональная.

И никогда не поздно выяснить другую точку зрения – например такую, что если после секса не возникает ощущения, что теперь не страшно и умереть, то, считайте, никакого секса и не было. Партнеры, с которыми такого не происходит, не стоят даже выбритых ради них подмышек.

Хорошие новости: чем старше ты становишься, тем больше шансов собрать весь свой опыт, пересмотреть, отнести на помойку и начать все заново.

– Когда я открываю дверь в квартиру и понимаю, что никого нет дома, мне не хочется туда заходить, – говорит мой друг.

Прошло четыре года после развода, а я до сих пор ощущаю дрожь в коленях, когда открываю дверь и понимаю: здесь никого нет! Ура! Тишина. Никто не вертится около тебя и не пытается делиться скучными переживаниями дня. Никто не смотрит сериалы и не говорит по скайпу. Никто не вовлекает тебя в поиски ключей, бумажника, бритвы. Никто не навязывается с тобой в кино или на прогулку.

Да, есть люди, которые не могут сами пойти в кино. Или на прогулку. Есть люди, которые не способны путешествовать одни. Им зачем-то всегда нужен партнер.

Так принято: если ты любишь человека, то вы мажете друг друга клеем, прилипаете – и дальше все делаете вместе. И вам типа весело. Потому что вы вдвоем.

Вы спите в одной кровати, завтракаете за одним столом, сидите перед одним телевизором.

– Ты не боишься одиночества? – спрашивает подруга.

Я мямлю. Потому что такой вопрос я себе не задавала. И я не понимаю, что это означает. Одиночество как жизнь без любовника? А как же все другие люди: друзья, приятели, знакомые, коллеги, родственники?.. Они не в счет?

Подруга уже несколько месяцев пытается расстаться со своим вздорным мужчиной, но не уходит, потому что не нашла никого взамен. И она не содержанка, для которой это жизненно важно. Просто ей даже в голову не приходит, что можно вот так остаться без мужчины, уйти в пустоту.

– Видимо, не боюсь, – отвечаю я. – А почему я должна?

Ну правда, почему? Меня должен преследовать страх смерти?

Допустим, я заболела. Я болела, когда жила вместе с мужчиной – и это хорошо только в начале отношений, когда он среди ночи бежит в дежурную аптеку за аспирином, а заодно покупает цветы где-то по дороге (или срывает).

А потом, когда страсть остывает, у тебя будет хоть 39,2 – и ты два часа по стенке идешь в туалет, а твой «самый близкий человек» играет на компьютере и обещает выйти за лекарствами, когда сможет, наконец, сохраниться.

Меня растил отец, у которого, разумеется, были девушки. Но они не жили с нами. И если у папы был грипп, а у собаки – расстройство желудка, то он вставал и шел на улицу. И ничего. Справился.

Нет таких внешних трудностей, с которыми ты не можешь помочь себе сам.

Другое дело – пустота и страх, которые есть внутри тебя.

– Я никогда не жила одна, мне страшно в квартире, – говорит знакомая.

У этого есть название – аутофобия. Патологический страх одиночества. Страх остаться без «зеркала» – без человека, который поддерживает, одобряет, отражает твое настроение, утешает.

Человека, которого мучает аутофобия, всегда будет слишком много в твоей жизни. Он будет скандалить, если пропустишь его сообщение. Он будет манипулировать и шантажировать – «без тебя я умру». Он будет делать все, чтобы тебе угодить. Лишь бы не оставаться одному.

Приятель расстался с девушкой и позвонил в истерике: «Приезжай! Мне ужасно! Я не выдержу!» Ну, я приехала. Среди ночи. Чтобы застать у него еще десять человек. Он всех просил пожить у него, потому что «не справится один, он никогда не был один». Когда друзья уже не могли оставаться за городом, он приложил неимоверные усилия и вернул свою девушку (даже несмотря на то, что она ушла от него к женщине, а спустя пару лет, после окончательного расставания, немедленно объявила себя лесбиянкой).

И вот думаешь: ему нужна была именно она или любое живое существо, которое могло с ним разговаривать?

Другой знакомый годами не давал жене развестись только потому, что боялся остаться в пустых комнатах. Он умолял, обещал, подкупал. В итоге она просто от него сбежала.