посмотрел на Игната, положил ложку, взял салфетку, вытер губы.

— Все-таки пришел, — с усмешкой сказал он, радуясь тому, что Жукову пришлось бегать за ним, а не наоборот.

— О чем это ты, Илья Николаевич?

— Хочешь знать, кто Ставридиса завалил?

— А ты знаешь?

— Я знаю, что в этом деле жена твоя замешана… В прокуратуре, говорят, ты был.

— Ты же взрослый мужчина, Илья Николаевич, — усмехнулся Игнат. — А рассуждаешь как шпана… Думаешь, прижали меня? К тебе за помощью прибежал? Мол, придумай что-нибудь, чтобы на меня не думали, да?.. Не думают на меня и от должности не отстранят. Даже не надейся.

— А ты не мог Ставридиса завалить?

— За то, что он Оксану изнасиловал?

— Оксану?

— Да есть одна девочка, у нас с ней, скажем так, сложные отношения. И Лена об этом знает. И ревнует. Поэтому попросила Ставридиса взять над ней шефство.

— Чтобы эта Оксана у тебя под ногами не путалась? — в раздумье спросил Баштан.

— Совершенно верно.

— Лена может.

— Только это и может! — Игнат с вызовом посмотрел на вора.

И тот решил не усложнять дело.

— Ну так не о твоей Лене разговор… Что ты там говорил, кто Оксану опустил? Ставридис?

— Не вышло у него с ней по-доброму, сделал по-плохому.

— И кто его за это грохнул?

— Не думаю, что за это. Дело пахнет золотом с красноярских приисков. Кто такой Ульян, знаешь?

— Ульян с красноярских приисков?.. — спросил Баштан. — Ульяна из Красноярска знаю, слышал, а насчет приисков не слышал.

— Старательские артели окучивает, золото у него, может, к нам, в Морячок, шло. Через Ставридиса.

— Не знаю, не слышал.

— А ты поспрашивай, может, узнаешь что. Ульян по-крупному работает, с ним работают по-крупному. Комитет им интересуется, возможно, к нам спецгруппу отправят. С усилением. Знаешь, как «Альфа» работает?

В прибытие «Альфы» Игнат не верил, не до Морячка сейчас группе антитеррора, столько проблем по всей в стране, только успевай устранять. Может, и пришлют в Морячок пару оперативников из КГБ, походят, поспрашивают, на этом дело и закончится. Ну, может, Баштана тряхнут, но вряд ли посадят, если зацепиться будет не за что.

— Облава, погромы? — Вор настороженно повел бровью.

— Ну зачем так сразу? Сначала вас в оперативную разработку возьмут, по всем правилам оперативного искусства. Пару месяцев под колпаком промаринуют, ну а затем уже сожрут. Даже если золота не найдут, все равно сожрут. Если два месяца на вас уйдет, оправданием за потраченное время может быть только результат. Если результата нет, его нужно придумать. В КГБ это умеют.

— Значит, золото? — взвесив все за и против, спросил Баштан.

— От Ульяна.

— Не знаю, не было ничего такого.

— И удочку никто не забрасывал?

— Ну, если только через Ставридиса. Но я бы знал.

— Может, как-то мимо тебя прошло?

Баштан промолчал, сидя с непроницаемо спокойным выражением лица. Мимо него ничего не могло пройти, но все-таки он попробует узнать, если вдруг, возможно, поделится с Игнатом. Возможно. И если вдруг.

Игнат кивнул, давая понять, что все понял. И так же молча наставил палец на Баштана. Он предупредил, если вдруг Баштан что-то скрыл, на его содействие пусть не рассчитывает.

— Приятного тебе аппетита, Илья Николаевич! — сухо пожелал он и с невозмутимо спокойным выражением лица покинул осиное гнездо.

Ресторан «Морячок» издавна пользовался репутацией воровского притона, с тех пор ничего не изменилось. Но Баштан обедал и ужинал здесь далеко не каждый день, просто Игнат знал, когда заходить. Кое-что знал, но, увы, далеко не все.

* * *

Золото можно сдать в комиссионный магазин Главювелирторга или в государственный ломбард, но в Морячке таковых нет, а в Москву ехать далеко. Да и принимаются там только ювелирные украшения, а не самородки. Отдыхающему можно кусок золота впарить, но задешево, и то если повезет. Или на кон в карты поставить. А можно сплавить частному стоматологу, на золотые зубы. От одного Чабанов только что вернулся.

— Никто ничего не сдавал, — выдал он. — Но дело даже не в этом!

— А в чем? — Игнат с интересом смотрел на него.

— От Баштана к нему приходили, спрашивали про золото. Баштан тоже красноярских бандитов ищет… Если они здесь.

Игнат и сам не верил, что убийца из банды Ульяна до сих пор здесь. Сделал дело, зарыл «топор войны» и домой, пока вокзалы не перекрыли, — самый идеальный вариант. Но в жизни не все идет по плану, поэтому Игнат надеялся, что преступник до сих пор в Морячке. И ему срочно нужны «живые» деньги. Да и в любом случае он должен был отработать все возможные каналы сбыта. — Значит, и Баштан ищет наших гостей, — кивнул Игнат.

— Значит, он с ними не в доле.

— Может быть.

Игнат посмотрел на часы, половина десятого вечера, рабочий день давно уже закончился, «казарменное положение» уже отменено, только вот что-то не хочется ему домой. Лена, может, и на самом деле не изменяла ему, но все равно на душе камень. А если не изменяла, если всего лишь попросила совратить Оксану, что в этом хорошего? В любом случае подло. Хотя, конечно, лучше второе. А если и то и другое?

— Я тогда пойду? — спросил Чабанов, давая понять, что переработал не в меру.

— Давай, — кивнул Игнат, указывая на дверь.

И в этот момент зазвонил телефон.

— Погоди! — поднял он палец, останавливая опера.

Чутье подсказывало, что звонок не простой. И точно, дежурный сообщил об убийстве на улице Тупиковой.

— Какой-то Снежко звонил! Сказал, что милиционеры там какие-то преступника преследуют! Я думаю, это Замков с Ляшковым! Они там на маршруте были.

Игнат кивнул. Тупиковая улица находилась на восточной окраине поселка и упиралась в гору. Одна тропинка уходила влево и круто вверх, другая — вела к морю, круто вниз. Гонка с преследованием в этом районе занятие не для слабонервных. А радиостанцией Замков с Ляшковым не располагали, потому как пеший маршрут. Давно уже обещают переносные радиостанции, но пока все никак не дают. Но сама Тупиковая улица телефонизирована, в милицию позвонить с нее можно.

— Давай всех свободных на выезд! — распорядился он.

В свободной смене находился всего один патруль, два человека, но для поселковой милиции и этого много. Плюс начальник и целый оперуполномоченный. И «уазик» не подвел, завелся с обычного ключа, а не с рукоятки.

На окраине поселка Санаторная улица раздваивалась, одна ветка вела к морю, а другая уводила вправо с плавным подъемом вверх, пока не втыкалась в гору. Эта вторая ветка и называлась улицей Тупиковой. Уличные фонари горели здесь только в начале, в конце светились лишь