через четыре Мощная Барбара вроде бы пришла в себя, Валентина объявила ей, что она уволена, в ответ на что Мощная Барбара взяла свою сумочку и молча ушла. Рисковать в третий раз Владимир и Валентина не решились, а барменшей сделали бойкую и хитрую Лору. Так закончился в "Комо" Второй Великий Исход.

Мгновение двенадцатое. Мистер Нусич и Сверхценный Аллан

За короткий срок Аллан сумел внушить дебильному Владимиру, что он, Аллан, является его единственной надеждой и опорой. Как ни странно, Аллану в этом помогла "индонезийская бригада". Ведь хибачи-сообщество совсем небольшое, слухи в нем распространяются очень быстро, так что известие о том, что бригада опытных индонезийских мастеров вынуждена была оставить "Комо" потому что хозяин "Комо" - дебил, мудак и крохобор, распространилось исключительно быстро. Кроме того, никто не хотел работать в одном ресторане с Алланом. Кого бы из более-менее опытных мастеров ни пыталась нанять Валентина, она неизменно получала отказ. Владимир сказал Тони и Николасу, что о "Комо" распространилась поганая слава, теперь они могут нанимать только совсем молодых и неопытных хибачи-поваров, но кому они такие нужны?

А Аллан умело пользовался создавшимся положением. Для начала он объявил, что его машина сломалась, пускай Владимир как-то ему поможет (на самом деле машина не ломалась, а просто Аллан решил сэкономить на бензине и на стоимости парковки). Валентина уговорила одного из новых официантов, здоровенного шотландца Джозефа, который жил недалеко от Аллана, возить Аллана на работу и с работы. Так Аллан обзавелся личным шофером. К счастью, Джозеф был спокойным и добродушным парнем и не возмущался. Потом Аллан объявил, что поломку отремонтировали и теперь он хочет продать эту машину и купить себе новую. Валентина уговорила одного из постоянных клиентов, молодого лысоватого мужика по имени Джонни, чтобы он помог Аллану продать машину, а потом и купить новую (отец Джонни занимался подержанными машинами).

А вот когда Джонни действительно удалось продать его машину за сравнительно неплохие деньги, Аллана осенило: а зачем ему вообще тратиться на новую машину, если он может жить здесь, на пятом этаже? Ведь тогда ему и ездить никуда не нужно будет! Владимир, скрепя сердце, назначил Аллану за одну из квартир на пятом этаже всего пятьсот долларов в месяц, для центра города это была совершенно сказочная цена. Аллан вселился немедленно, но сказал, что пусть они ренту каждый месяц высчитывают из его заработка за последнюю неделю месяца. До последней недели месяца было еще три недели, так что Аллан вселился и жил, по существу, бесплатно. Джозеф, конечно воспринял новость о переселении Аллана с огромным энтузиазмом, но он был единственный, кого это радовало.

Что у Аллана был препоганейший характер, всем было ясно с первого же дня, но чем больше люди с ним знакомились, тем больше вырисовывалось того, что Тони политкорректно называл "странностями". То у Аллана как раз перед началом представления вдруг лопнула резинка в его лыжных штанах. Он в это время еще не вселился в "Здание Нусича", так что бедная Валентина побежала к себе наверх, нашла веревку и ножницы, вернулась к Аллану, сообразила, что нужны же еще и булавки, опять побежала к себе наверх (лифт в этот несчастный во всех отношениях день не работал, сломался накануне), вернулась с булавками, а Аллан все это время ждал на кухне, поддерживал руками штаны, рассказывал, как у него однажды резинка лопнула во время представления, прямо перед столом, за которым сидело шестеро гостей. На вопрос ошеломленного Джозефа, почему же он даже после такого случая продолжает носить лыжные штаны, а не джинсы, Аллан спокойно ответил, что он уже не в том возрасте, чтобы из-за каких-то пустяков (!) менять свои привычки.

То он, увидев в зале посетительницу с очень большим бюстом, в полной ажитации прибежал на кухню, от волнения даже не мог говорить, а только руками показывал на себе самом размеры ее грудей. Две официантки, которые были в это время на кухне, восприняли это на свой счет и пожаловались Валентине, которой стоило большого труда все это уладить.

То он начинал на кухне рассказывать про свои подвиги во время Вьетнамской войны, в которой он, по его словам, участвовал на стороне Северного Вьетнама и даже вошел с их войсками в Сайгон. На вопрос Джозефа, как это могло быть, ведь Сайгон пал, когда Аллану было восемь лет, Аллан ответил, что советские инструкторы с шестилетнего возраста полгода тренировали его вместе с другими шестилетками для партизанского спецназа, так что он захватил последние полтора года войны и убил за эти полтора года не один десяток южных вьетнамцев, нападая на них из засады во главе своего звена шестилеток-семилеток.

В каждую Лотерею Штата, а они проводились два раза в неделю, в среду и в субботу, Аллан покупал несколько десятков билетов, количество билетов должно было делиться на одиннадцать, обычно это было двадцать два или тридцать три. Билеты стоили по два доллара каждый, а за все время, что Аллан работал в "Комо", он выиграл только один раз, да и то всего десять долларов.

Но это было еще полбеды. Беда была в том, что Аллан регулярно играл (и проигрывал) в казино. Казино находилось буквально в пяти минутах ходьбы от "Комо". В казино Аллан ходил по наитию, обычно вдохновение осеняло его ночью. А ведь Валентина закрывала входную дверь на первом этаже в двенадцать часов ночи. Валентина сама умоляла Аллана, чтобы, если уж ему приспичило уйти ночью, то он позвонил бы ей, она спустится и закроет за ним дверь, ну нельзя же здание ночью оставлять открытым, типа заходи все, кто хочет и бери все, что понравилось. Аллан, надо отдать ему должное, действительно будил Валентину всякий раз, когда уходил (обычно в час или половину второго ночи). Но, проиграв все и вернувшись назад часов в пять утра, он опять звонил ей, чтобы она открыла входную дверь и он мог пройти в свою квартиру. Регулярные побудки по два раза за ночь совсем доконали Валентину, лицо ее пожелтело, глаза ввалились, днем она часто ходила как зомби.

Аллан же мог за ночь проиграть несколько сот долларов в блэк-джек и все ему было как с гуся вода, а отсыпался он, придя домой из казино и до самого начала рабочего дня. На расспросы Тони и Джозефа он отвечал, что он не такой дурак, чтобы думать, что есть какая-то система выигрыша в рулетку, поэтому он и играет