– Мамочка? – спросила я.

Ария взяла ее за другую руку. Джианна застыла в своем кресле в углу, прижав ноги к груди и положив подбородок на колени. Фаби уснул, прислонившись щекой к деревянной ножке кровати. Я наклонилась и толкнула его. Фаби вздрогнул.

Веки мамы дрожали так, будто она пыталась открыть глаза. Я задержала дыхание, надеясь, что она вновь взглянет на нас, может, даже скажет что-то, но затем ее дыхание замедлилось.

Я не знала, как долго это продлится. Я потеряла ощущение времени, просто наблюдая за грудью мамы, за тем, как она едва приподнимается, пока движение не прекратилось. Фаби кинулся за медсестрой, но не было нужды говорить, что и так было очевидным: мама умерла. Медсестра подошла к нам, а затем с печальным кивком снова вышла.

Я отпустила руку мамы и встала из кресла. Ария не двигалась, все еще сжимая мамину руку. В один момент мама была здесь, а в другой – уже нет. Вот так и заканчивается жизнь, а вместе с ней надежды и мечты человека. Жизнь так коротка, любой момент может стать последним. Мама пожелала мне быть счастливой, но в нашем мире счастье это не то, что можно легко получить.

Ария положила голову на краешек кровати, беззвучно всхлипывая. Фаби отошел вместе со мной. Казалось, он не мог до конца осознать, что произошло. Джианна подошла к Арии, приблизившись к кровати впервые за много часов, и положила руку ей на плечо. Она даже не смотрела в сторону мамы, и я понимала ее. Отношения Джианны и мамы всегда были сложными и стали еще хуже, когда мама смирилась с тем, насколько ужасно относился отец к Джианне после ее побега.

Через мгновение Ария поднялась на ноги и поцеловала маму в лоб. К моему удивлению Джианна сделала то же самое, а затем сразу же отошла от кровати. Я могла только смотреть. Я знала, что тоже должна поцеловать ее лоб на прощание, но я не могла заставить себя прикоснуться к безжизненному телу, чему-то столь пустому и неживому.

Пошатываясь, я вышла из комнаты. Мое горло сжималось, а глаза горели. Я хотела бежать без оглядки, но в коридоре врезалась в Ромеро. Если бы он не ухватил меня за плечи, я бы рухнула на пол. Я пыталась дышать. Паника медленно сжимала мое тело, словно тиски.

– Уведи ее, – приказал Лука. Я даже не заметила его.

– А как быть с приказом Арии?

– Насрать!

Ромеро обнял меня за талию и повел в холл. Я задыхалась. Ноги не слушались.

– Эй, – позвал Ромеро. – Присядь.

Он усадил меня на пол и начал выводить круги по моей спине. Ощущение его теплой руки успокаивало меня.

– Просто дыши, – пробормотал он. – Все в порядке.

Его голос вытягивал меня из темноты, которая пожирала меня, и через какое-то время мое дыхание выровнялось.

– Она умерла, – прошептала я, когда обрела силы говорить.

Ромеро перестал гладить меня по спине.

– Мне жаль.

Я кивнула, пытаясь сдержать слезы.

– Отца нет. Я даже не знаю, где он. Он должен был быть там в ее последние мгновения!

Злость была приятной, куда лучше печали.

– Да, должен был. Может, Данте вызвал его.

Я взглянула на Ромеро.

– Данте здесь ни при чем, он бы не вызвал его в середине ночи, зная, что наша мать настолько больна. Нет, отец попросту не хотел быть здесь, когда она умрет. Он едва навещал ее с тех пор, как состояние ухудшилось. Он – эгоистичный ублюдок и, скорее всего, долбит одну из своих шлюх прямо сейчас.

Ромеро мрачно улыбнулся.

– Иногда я забываю, что ты уже взрослая и знаешь мерзкие стороны нашего мира.

– Лучше бы тебе не забывать об этом, – ответила я. – Я знаю куда больше, чем вы все думаете.

– Не сомневаюсь, – ответил он. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Мне стало спокойнее.

– Спасибо, – просто сказала я. Ромеро убрал руку с моей спины. Мне было жаль, что он так сделал. Его прикосновение было приятным. Ромеро выпрямился и протянул руку, чтобы я могла опереться на нее и подняться. Дверь спальни мамы распахнулась, и оттуда вышла Ария. Ее глаза остановились на Ромеро и мне. Он отпустил мою руку, подбадривая меня улыбкой, а затем подошел к Арии, чтобы выразить соболезнования из-за кончины мамы. Ария кивнула, а затем ее глаза вновь нашли меня. Ее щеки были мокрыми от слез. Я подошла к ней и обняла ее. Ромеро расценил это как сигнал к тому, что ему стоит уйти, но прежде чем сделать это, он оглянулся на меня, и наши взгляды встретились. Затем он исчез из поля моего зрения. Я едва не кинулась за ним, но моя сестра нуждалась во мне сейчас. Позади нас раздались шаги. Лука направился к нам, убирая от уха телефон.

– Он не ответил? Ты пробовал отправить ему сообщение? – спросила Ария, отходя от меня и бросаясь к мужу.

Лука поморщился.

– Да. Я отправил ему два сообщения, но он так и не ответил. Он не берет трубку. Сомневаюсь, что он скоро будет здесь.

Я вернулась в комнату мамы, потому что Арии нужно было побыть с мужем. Я была там лишней. Прежде чем закрыть дверь, я увидела, как Лука гладит лицо моей сестры и целует ее веки. Вот что означало любовь и преданность. Он бы не оставил ее, если бы она умирала. Он не был хорошим человеком, но был прекрасным мужем. Я молилась, чтобы однажды смогла стать такой же счастливой. Я не смогла бы жить так, как мама, с безразличным мужем, которому плевать на меня… Я знала, что Ромеро не был таким. Но отец вряд ли выберет его мне в мужья.

Джианна вновь была в кресле. Сейчас она тихо говорила по телефону, вероятно, с Маттео. Она тоже обрела кого-то особенного.

Фаби здесь не было. Я не хотела мешать Джианне, так что отправилась на поиски младшего брата. Я нашла его в комнате. Он сидел за столом и полировал один из своих боевых ножей. Все они уже блестели.

– Хочешь поговорить? – спросила я.

Он даже не взглянул на меня, лишь сильнее сжал губы.

Я немного подождала, а потом кивнула.

– Ладно. Если передумаешь – я у себя.

Ромеро стоял в коридоре. Он кивнул в сторону моего брата.

– Может, мне говорить с ним? Возможно, ему нужен кто-то, кто не является частью семьи?

– Имеешь в виду кто-то, кто не женщина, – резко ответила я, но