– Нет, правда? – вытаращился Сережа. – Ты готова идти? И ты не хочешь перечитать все вывески на стенах, не желаешь полюбоваться рисунком на обоях?

– Тут нет обоев, – пожала плечами я. – Идем, покормим тебя, а то ты меня слопаешь.

– Подожди, а вдруг тут еще что-то завалялось. Выставка рисунков на полях учебников.

– Отстань, Сережка, – рассмеялась я, возвращаясь к началу экспозиции. Сережа с преувеличенно круглыми глазами таращился вокруг.

– Подожди! Вдруг ты пропустила какую-нибудь открытку? Коллекция каляк-маляк, нарисованных людьми в ожидании ответа оператора.

– Что? – повернулась к нему я. – Что за ерунда?

– Знаешь, когда звонишь куда-нибудь, а там – если хотите связаться с отделом по продажам, нажмите «один». Если вам нужен отдел по закупкам – нажмите «два». Для связи с рекламным отделом – выберите «три». Повторить меню – «четыре». Разбить телефон об голову соседа справа – набирайте «полицию».

– Какая экспрессия! – воскликнула я, щелкнув Сережу по носу.

– Извините, – услышала я вдруг голос пожилой женщины, стоящей в уголке комнаты. – Выход в другую сторону.

– Да, конечно, – кивнула я и перевела фразу Сереже. Мы развернулись, все еще смеясь, и пошли по коридору к другой лестнице. Я совершенно расслабилась, подумывая о том, что тоже не прочь слопать какую-нибудь мудреную французскую штуку, которую еще не пробовала. Шаурму из лягушек. Улиточный бутерброд. Багет с вареньем из цветков цуккини. Я слетела на полпролета лестницы, почти не глядя по сторонам. Маленькое приключение, предпринятое мною в память о вчерашней эскападе. Нечто, что останется жить в моей памяти. Мой французский любовник, играющий не чувствами, но чувственностью.

– Ты идешь, Дашка? – крикнул Сережа снизу, и я нашла себя стоящей около небольшого окошка, размещенного на стене между четвертым и третьим этажом. Улыбка еще не покинула моих губ, но глаза уже отчаянно вглядывались в массивное полукруглое окно в доме напротив – то самое окно. Лестница была видна даже сейчас, когда солнечные лучи согревали пустое нутро старинного двора, идеально чистое окно раскрывало тайны, показывая несколько металлических витков лестницы. Нас могли видеть. Он не шутил. Я не заметила, как у меня подломились колени, от волнения задрожали руки. Как я могла быть такой беспечной, как я могла позволить ему все это?

– Дашка! – Сережа ушел далеко вперед, и его голос долетал до меня приглушенным.

– Сейчас! – крикнула я, сжимая руки так, что мои собственные ногти впились мне в ладони. Это было выше моих сил. Все вчерашние чувства обрушились на меня снова, как лавина, накрывающая маленький домик в горах. Это было слишком для меня, но я стояла и смотрела, не отрывая глаз. Вот тут он поднял меня на руки и унес наверх. Если повернуть чуть вправо, будет небольшая кухня, там, должно быть, осталась бутылка белого сухого, которую мы не допили. И два бокала. Хотя, скорее всего, их уже убрал кто-то. Прислуга? Я чувствовала, что хочу бросить все и вернуться назад, во вчерашнюю ночь, и остаться там, пережить ее снова и снова, даже зная о том, что окно существует.

Словно в ответ на мои мысли, штора в окне справа, там, где была кухня, дернулась, и вдруг – к моему глубочайшему изумлению – в окне появилась фигура Андре. Я вздрогнула и глубоко вдохнула, не зная, что предпринять. Андре был в белой рубашке, расстегнутой сверху, без галстука. Я хотела отойти, но это было выше моих сил, и я оставалась на месте, как парализованная, загипнотизированная его грациозной мужской красотой. Он не смотрел на меня, и я еле дышала, боясь, не вполне оправданно, что, если я издам слишком громкий звук, он увидит меня. Мне показалось, что Андре был чем-то расстроен. Он отошел от окна, и я выдохнула с облегчением и закрыла глаза.

Несколько мгновений. Я открыла глаза, и Андре уже смотрел на меня. Смотрел мне прямо в глаза, стоя там со стаканом воды в руках. Мы стояли, разделенные парой десятков метров, и сверлили друг друга взглядом. Мои щеки полыхали. Андре перевел взгляд чуть выше, и глаза его сузились. Через долю секунды Андре исчез, задернув за собой занавеску так резко, что я вздрогнула. Я обернулась и увидела, что Сережа стоит прямо рядом со мной. Когда он пришел? Как долго стоял? Я не слышала его шагов. Я слишком далеко ушла в свои мысли, глупая потерянная лживая девочка. Сережа смотрел на меня с ледяным бешенством, в то время как я продолжала бессмысленно пялиться на внутренний двор.

– Красивые камни, да? – Его голос его звучал язвительно. – Что происходит, может быть, скажешь, а?

Конец второй книги