«Может, выключатель находится здесь?» — думала она, ощупывая стену.

Вдруг ее пальцы свело судорогой… Она инстинктивно попыталась отдернуть их — у нее ничего не вышло. Руки были словно приклеены к стене… Потянула сильнее… Тщетно! Она не могла оторвать рук от стены… Нэнси хотела позвать на помощь — и тут панель сама собой закрылась.

— Помогите! — отчаянно закричала девушка.

Охваченная паническим ужасом, Нэнси продолжала кричать. Профессор Титус и Гленн заметили, что она куда-то делась, но понять не могли, в какую сторону бежать; голос же ее почти не выходил за пределы каморки.

Несчастная узница готова была вот-вот потерять сознание. Смутная мысль пронеслась у нее в мозгу: если сильно наклониться, то, может быть, вес собственного тела поможет ей оторвать руки от стены? Стараясь не потерять равновесия, она выгнулась назад, одновременно напрягая руки… Но все было напрасно.

— На помощь! — снова крикнула она слабеющим голосом.

На сей раз Гленн услышал ее зов и, сообразив, откуда он исходит, быстро сдвинул панель.

— Что с вами? — ничего не понимая, испуганно спросил он.

— Я… я не могу… освободить руки! — простонала Нэнси.

Тут к ним подбежал профессор Титус. Пока Нэнси пыталась и ему объяснить, что с ней случилось, Гленн бросился искать мисс Уилкин. Та сидела за своим столом в вестибюле.

— Быстро!… Вырубите электричество! Мисс Дру попала под ток!..

Хранительница музея бросила на него лишенный всякого выражения взгляд и… не двинулась с места.

— Это что, шутка? — ледяным тоном спросила она.

— Да нет же! Какая шутка?! — кричал Гленн. — Мисс Дру в опасности. Прошу вас, выключите все рубильники в здании! Скорее!

Только теперь до мисс Уилкин дошел смысл его слов, и она приступила к действию. Схватив в ящике письменного стола ключи, она бегом пересекла вестибюль и исчезла в каком-то коридоре. Гленну едва удалось догнать ее.

Распахнув дверцу распределительного щита, женщина, не раздумывая, стала поворачивать все рукоятки подряд. Через минуту здание погрузилось во тьму.

Гленн не стал ее дожидаться. Дневного света, падающего из окон в залы музея, было достаточно, чтобы различить прямоугольники дверей. Он бегом вернулся к Нэнси — и вздохнул с облегчением, увидев, что девушка сидит на полу: стена ее отпустила. Профессор Титус, стоя на коленях, энергично растирал ей руки.

— Все хорошо? — участливо спросил Гленн. Нэнси ответила ему измученной улыбкой.

— Будет лучше, когда руки свои почувствую. Видите — как будто парализованные…

Профессор трудился еще какое-то время, потом попросил молодого человека сменить его. Пилот, сев на пол, принялся изо всех сил тереть пальцы, запястья, локти Нэнси.

— Ну вот, теперь лучше! — сказала она наконец. — Огромное спасибо вам обоим. Не знаю, что бы со мной стало, если бы не вы.

Вскоре появилась и мисс Уилкин. Нэнси рассказала ей о случившемся, и попросила объяснить что все это значит.

— Не имею ни малейшего понятия, — ответила, побледнев, смотрительница. — Боже мой, как мне это не нравится! Мои нервы уже на пределе!..

Высокомерие ее как рукой сняло. Наклонившись к Нэнси, она спросила, как та себя чувствует.

— Немножко лучше, — ответила девушка. Гленн продолжал массировать ей руки.

— Вы могли бы точно сказать, что вы ощущали, когда не могли оторвать руки от стены? — спросил он.

— Мне уже случалось попадать под электрический разряд, — сказала Нэнси. — Но на сей раз было что-то другое. Ни покалывания, ни шока… Словно магнит — руки притягивало все сильнее и сильнее. Инстинктивно я чувствовала, что надо как можно дальше держаться от стены: иначе бы меня всю к ней приклеило…

Профессор Титус нахмурил брови, погрузившись в какие-то тяжелые мысли.

— Вы не заметили: стена оклеена обоями? — спросил он.

Гленн зашел в каморку.

— Да, бумажными, — крикнул он оттуда.

Профессор предположил, что обои прикрывают металлическую пластину, которая находится на металлическом же щите, укрепленном на стене.

Нэнси, должно быть, замкнула рукой контакт, и в результате в пластине возник ток.

Гленн снова осмотрел каморку.

— А пол здесь покрыт каким-то ковриком, — сообщил он.

Профессор покачал головой.

— Очень вероятно, что коврик тоже является проводником. Пластина, спрятанная в стене, связана, вне всяких сомнений, с положительным полюсом, а Нэнси через коврик соединилась с полюсом отрицательным. Электрический ток притянул руки Нэнси и держал их, пока ток не выключили… Он ненадолго задумался; потом продолжил:

— Где-то в здании должен быть аппарат, который меняет силу тока. На сей раз она была достаточно велика, чтобы притянуть руки Нэнси к стене, но не настолько, чтобы причинить серьезную травму.

Мисс Уилкин внимательно слушала его, бледнея все больше.

— Я себя неважно чувствую, — пробормотала она. — И была бы очень признательна, если бы вы ушли поскорее. Я закрою музей и пойду домой.

Гленн помог Нэнси подняться и, осторожно поддерживая ее под руку, повел к выходу.

Убедившись, что с Нэнси все в порядке, мисс Уилкин вернулась к распределительному щиту. Через несколько секунд здание залил электрический свет. Возле выхода Нэнси увидела на столике стопку буклетов. Тут же висела табличка, приглашающая дорогих гостей брать буклеты для себя и своих знакомых.

Девушка взяла один из буклетов и заглянула в него: там излагалась история музея и приводился список членов правления.

Гленн, прежде чем уйти, обратился к мисс Уилкин:

— Можно мне завтра прийти еще раз? Я хочу осмотреть ту странную стену. Я специалист по механике, но в электричестве тоже разбираюсь.

— Нет, — резко ответила смотрительница. — Очень сожалею, но не могу вам этого позволить. Я не хочу новых несчастных случаев. Короче говоря, не к чему вам больше сюда приходить. Ни вам, господа, ни молодой леди.

Нэнси и профессор обменялись многозначительными взглядами, но промолчали. Попрощавшись с мисс Уилкин, они вышли из музея. У профессора была машина, и он предложил Нэнси отвезти ее в Эмерсон.

Она согласилась; потом добавила:

— Посмотрите этот буклет: тут сказано, что президент правления музея живет в Мартин-Сити. Он — директор какой-то страховой компании… Гленн, вы могли бы проводить меня туда завтра утром? Его фамилия — Шнейдер, дом находится на Грит-стрит.

— С радостью, — ответил пилот.

Когда Нэнси приехала в общежитие, Бесс и Джорджи переодевались, собираясь в клуб. Они испуганно уставились на подругу.