Вспышка уже издалека увидел ковыляющую в его направлении старушку. «Северное сияние» окружал ряд подсобных деревянных построек, за которыми лежал голый, отлично просматривающийся пустырь. Чуть прихрамывающая женщина, появившаяся в поле зрения, не вызвала особых подозрений, потому что не попыталась уйти через пустырь, а спокойно прошествовала вдоль построек, явно намереваясь обогнуть горящее здание и выйти к фасаду, где тесной группой стояла взбудораженная происшествием толпа.

Он продолжал наблюдать за прилегающей территорией, когда женщина неожиданно сменила направление, заковыляв прямо к нему. В этом, в общем-то, не было ничего необычного — напуганная пожаром постоялица преклонных лет решила обратиться за помощью к молодому человеку, оказавшемуся неподалеку от места трагедии, но в подсознании Вспышки прозвенел первый тревожный звонок. Он сконцентрировался, пытаясь увидеть события ближайшего будущего, — и перед глазами сначала отчетливо-ярко вспыхнул ослепительный огненный шар, а затем все провалилось в мертвенно-бездонную черноту.

Последнее могло означать одно из двух: либо он умер, либо потерял сознание. Третьего варианта не существовало. В этом мире имелась в наличии только одна объективная реальность, в которую человек, наделенный удивительным даром, время от времени мог заглядывать. Никакого иного пути развития событий не было в принципе.

— Она вышла на меня, — отчаянно прокричал он в микрофон, одновременно вытаскивая пистолет и посылая в идущую навстречу фигуру несколько пуль.

Противников разделяло около пятидесяти метров, поэтому нет ничего удивительного в том, что ни один сделанный навскидку выстрел не достиг цели. Впрочем, нелишним будет заметить, что мнимая старуха очень быстро и очень профессионально упала, открыв ответный огонь, также вынудивший Вспышку залечь.

— Паук, наша подопечная находится примерно в 30 метрах к востоку от самого большого сарая, когда ты сможешь взять ее под контроль?

— Она будет в зоне моей досягаемости меньше чем через минуту.

— Понял.

Вспышка чуть приподнял голову, чтобы посмотреть, не изменилась ли обстановка, и увидел катящийся по земле в его сторону огненный шар, размером и формой напоминающий обычный футбольный мяч. Огненное порождение дьявольского создания, принявшего облик пожилой женщины, неотвратимо надвигалось, оставляя за собой длинный шлейф выжженной травы.

Человек зачарованно смотрел на неумолимо приближающуюся смерть, прекрасно понимая, что если встанет и побежит, то непременно получит пулю в голову.

— Она все-таки достала меня, — вырвалась из неожиданно пересохшего от волнения горла глухая, похожая на кашель фраза, обращенная к напарникам, а затем Вспышка вскочил и, лихорадочно стреляя в то место, где, по его предположению, должна была находиться проклятая демоническая старуха, побежал прочь от огненного шара.

Пуля со страшной силой ударила в тело беглеца, и на полном ходу, нелепо размахивая руками, словно подкошенный невидимой, но страшной силой, он рухнул на землю...

Зеро достаточно хорошо изучила психологию поведения человека, поставленного перед нелегким выбором — вспыхнуть живым факелом и умереть, испытывая нечеловеческие мучения, или получить быструю и милосердную смерть на наконечнике девятиграммового сгустка свинца, поэтому ни на секунду не сомневалась в том, что противник побежит.

Она всегда стреляла в голову, резонно считая, что только таким образом следует решать все злободневные проблемы. И сейчас также не собиралась делать исключение — Вспышка гарантированно получил бы пулю в затылок, если бы за какое-то неуловимо-краткое мгновение перед самым выстрелом сердце Зеро не сдавило тисками непереносимо чудовищной боли. Она все же успела нажать на спуск, но рука дрогнула, и пуля, вместо того чтобы поразить голову противника, угодила в защищенный бронежилетом корпус.

Кара не знал, убит один из членов его группы или всего лишь ранен. Он опоздал, не сумев предотвратить выстрел, и бессильная ярость, обильно смешанная с неукротимой жаждой мести, мгновенно и без остатка заполонила всю его сущность, словно не знающая пощады, сметающая все на своем пути горная лавина...

Боль была настолько непереносимой, что Зеро даже не смогла удерживать на уровне подсознания образ престарелой Греты Гилборн, чего раньше никогда с ней не бывало. Впрочем, никогда прежде ей не приходилось сталкиваться с человеческим существом, способным причинить такие адские страдания.

Женское тело продолжало биться в конвульсиях, а Кара все наращивал и наращивал давление. Еще немного — и сердце или разум несчастной могли не выдержать чудовищной перегрузки, но в этот момент в динамике связи раздался возбужденный от радости голос ЛСД: «Вспышка жив — удар пули принял на себя бронежилет!»

И безумная ярость схлынула так же неожиданно, как и пришла. Кара ощутил внутри себя какую-то гулкую, не передаваемую словами звенящую пустоту, мгновенно оборвав ментальную атаку. Причем его ничуть не волновало, что пленница может вырваться на свободу, потому что он прекрасно знал: в данный момент она полностью выключена из реальности текущего момента. Человек, проецирующий боль, осознавал в совершенстве не только собственные возможности, но и предел болевого порога своих жертв.

Обморок Зеро был настолько глубоким, что ей удалось прийти в себя только спустя три с половиной часа после окончания операции по ее захвату.

Разумеется, чуть позже она подписала соглашение о сотрудничестве с организацией полковника Фабела. Во-первых, в случае отказа ее ожидала неминуемая смерть — слишком много убийств числилось в нескончаемо длинном послужном списке этой женщины. А во-вторых, Зеро предстояло вполне легально заниматься тем, что было неотделимо от ее внутренней сущности, — то есть все теми же убийствами, но уже вполне официально, с ведома и негласного благословения властей.

Последний, двенадцатый член команды совершенно спокойно и органично влился в уникальный коллектив, который Фабел собирал по крупицам в течение последних шести лет. Зеро со всеми держала себя одинаково ровно и подчеркнуто приветливо, единственным, кого она абсолютно открыто и искренне ненавидела, был Кара.

— Еще один раз встанешь у меня на пути — и я вырву тебе печень, после чего искромсаю на куски на твоих же глазах, — во всеуслышание заявила она во время одного праздничного обеда но поводу завершения чрезвычайно важной операции.

Ни у кого не возникло ни малейшего сомнения, что за этими страшными словами стоит нечто большее, чем простая угроза.

— Еще один раз встанешь у меня на пути, — совершенно безмятежно ответил пребывающий в самом прекрасном расположении духа Кара, не торопясь пригубив красного вина, — и я продемонстрирую, что такое настоящая боль. Поверь мне на слово: то, что произошло у сгоревшего по твоей милости отеля, было не более чем детскими шалостями.

Рот Зеро скривился в непроизвольной гримасе-судороге, отчего она еще больше стала похожа на голодного безжалостного зверя, но ответа не последовало. Бессмысленно сотрясать воздух пустыми звуками, потому что слова не более чем песок, просеивающийся и уносящийся прочь — сквозь неумолимые жернова времени.