class="p1">— Заткнись! — удар, за ударом. — Я друг тех, которых убили благодаря тебе!

— А… Пи… — пытаясь ответить, Милтон пытался закрыться от Эдвард руками, но тщетно.

— Мы не пираты! Мы свободные люди в отличие от вас! — удар и кровь хлынула с такой силой, что уже после пары секунд все руки Эдварда были в ней, а ночнушка Чарльза только-только начала пропитываться ей.

— Чувствуешь страх?! — с безумным лицом прокричал юноша, на секунду остановившись.

Он увидел первобытный страх смерти на лице, человека что ненавидел. Слегка улыбнувшись, Эдвард продолжил избивать Милтона, но уже более дико и бесконтрольно. Нос разбит и сломан, как минимум в двух местах, челюсть смещена и сломана, часть передних зубов уже выбита, а глаза уже заплыли. В один из ударов, Эдвард угодил костяшкой среднего пальца по правому глазному яблоку Милтона и размозжил его. Глаз смешавшись с кровью начал стекать по лицу жертвы, что уже перестала кричать и брыкаться. Через десяток ударов юноша останавливается. С неподдельной радостью смотря на измученное лицо обидчика, поднимается на ноги, берет в руку пистолет и производит контрольный выстрел в голову. Выстрел выдал юношу, и в тоже мгновение в комнату врывается охрана. Эдвард выпрыгивает из окна и бежит по дороге, что ведет его прямо до главного входа. Заметив краем глаза пороховой склад тут же выстреливает. Прогремел мощный взрыв. И еще один склад. Опять выстрел и опять мощный взрыв. И третий почти у самих ворот. Опять взрыв. Матрос бежит и видит в окружении солдат сражающегося с яростью Джека.

— Джек! Бежим! — прокричал юноша, быстро приближаясь к суматохе.

— Наконец-то!

Джек проткнул горло солдату клинком, выстрелил в соседнего и побежал попутно, отстреливаясь от испанцев. Юноша же сумел поддержать его огнем. И вот они бегут по помосту, у самого края которого их уже ждет «Возмездие». Джек и Эдвард прыгнули и зацепились за корму корабля. Тут же взобрались на борт, и Джек выкрикнул команде.

— Огонь!

Тут же берег покрыло градом ядер из пушек и не оставила ничего живого.

— Ну что, Эдвард? Нам удалось! Мы отомстили! — с улыбкой на лице прокричал капитан.

— На душе легче стало!

— Мне тоже.

Капитан и его рулевой, от переполняющей их радости, обнялись. Радость наполняла не только их обеих, но и всю команду. Они отплыли от плантации еще и не попались на глаза конвою. Эдвард, убив Чарльза, снял с себя самого вину за смерть экипажа, что сам же и возложил.

Он сразу встал за штурвал.

— Какой курс?! — крутя штурвал окровавленными руками, прокричал юноша.

— На Порт-о-Пренс!

— Так точно!

Глава 10: «Проявление истинной натуры»

20 июня 1713 года.

Эдвард был рад отомстить за своих товарищей. В Чарльзе он нашел того самого козла отпущения. Всю жизнь корить себя тем боем не помогло бы ему в достижении своей цели. Но мысль о том, что виновный понес наказание, была ему настолько сладка, что была несравнима ни с какой в мире сладостью. Мысль о том, что он всегда сможет ударить в ответ и зажгла в нем прежнюю искру.

— Джек! А что за город Порт-о-Пренс?

— Скажем так. — капитан выдохнул и оперся на релинг, что был напротив штурвала. — Город свободный от тирании короля. — показательно вскинул руки в стороны и замолк.

— В каком смысле?

— Полное отсутствие испанских и английских солдат.

— Рай на земле? — саркастично произнес юноша все также продолжая вести корабль по курсу. — Зачем нам туда?

— Отдохнуть. В Гавану нельзя пока что, слишком опасно. Подождем месяц или два. Слишком много событий на три души выпало в последние дни. Особенно тебе сложно пришлось. Двадцатилетнему пацану. Надеюсь, ты хоть чему-то смог научиться.

— Многому: переживать потерю друзей, научился убивать, по-настоящему, и попробовал вкус отмщения.

— Вот этим не увлекайся. Может ты молод и горяч, но не трать жизнь на месть. Иногда лучше отступить. А есть иной вариант. — Джек вновь обвел взглядом всю верхнюю палубу. — Иногда твоя месть, может стать пагубной для тех, кто рядом. И очень часто после возмездия, которое ты очень долго ждал, на душе пусто. Грустно немного даже. Будто бы потерял смысл жизни. Поэтому-то и не зацикливайся никогда на этом чувстве. Кстати, ты сам наверно чуть не умер, когда был в доме Чарльза?

— Ты прав, солдаты ворвались после выстрела. Кое-как убежал. И я в жизни не допущу такого удара по мне или моим людям, что останется без ответа!

— Эдвард, просто запомни этот момент и наш разговор. Может, ты поймешь смысл моих слов в дальнейшем. Сейчас ты не готов. — немного разочаровано подытожил Джек, поправляя свой плащ. — Я прожил три десятка. Вот-вот четвертый закончу. Я многому научился с помощью шпаги и пистолета. И иногда опыт был печален. Ладно, закончили. Пришвартовывайся. — Хиггс указал рукой на один из помостов порта и стал спускаться вниз.

Корабль пришвартовался к мостику, якорь был сброшен, а команда медленно покидала корабль. И сразу же весь экипаж побежал в таверну. Пираты, одним словом. Эдвард с Джеком не отставали от экипажа.

В полдень был самый разгар веселья. Экипаж знатно выпил, буянил, да даже Майкл присоединился к ниму. На глазах у юноши были самые яркие изъяны общества, в котором он находился, не будем врать, не только пираты себя так вели. Разгульный образ жизни, алкоголь, похоть — были неотъемлемой частью жизни людей в то время. Эдварда радовало только одно, что он смотрит на это со стороны, а не участвует во всем этом балагане.

— Животные. — капитан лениво поднес кружку к губам и немного отпил. — Дикие животные. Эх, как хорошо, что я так не пью. — с сарказмом подытожил Джек.

— Ну да, ну да.

— Не надо, не надо. Я не веду себя так.

— Ладно. Я вообще хотел бы поговорить. — Эдвард перевел внимание с пьянствующих на себя.

— Говори. — Джек отпивает из кружки немного рома.

— Как ты здесь оказался?

— А… Хочешь узнать, как я докатился до жизни такой? — с неподдельным удивлением произнес капитан. — Я был капером на одном торговом судне. Я был молод, амбициозен. Служил королю. Думал это и есть мой путь. Небольшое отступление, изначально я хотел быть чиновником. Ну как хотел, родители хотели. А я «болел» морем. И вот одним вечером я и убежал. Убежал на корабль. — немного покрутив кружку в руке, произнес Джек. — Вот так я и уплыл на карибские острова. Через полгода я получаю письмо. А на нем было написано «Любимому сыну». Это писал отец.

«Сын, я бы хотел извиниться за нас с мамой