большой корабль и на нем поставлен шатер. Они узнали корабль Торольва. Торольв велел его снарядить и как раз собирался покинуть страну. Он уже велел сварить брагу для пиршества перед отплытием.

По приказу конунга все до одного сошли с кораблей. Он велел поднять свое знамя. До усадьбы было недалеко, а стражи Торольва сидели в доме за брагой и не вышли на сторожевые посты. Снаружи не было ни души. Вся дружина Торольва пировала в доме.

Конунг велел окружить дом. Прокричали боевой клич и затрубили в боевой рог конунга. Тогда Торольв и его люди бросились к оружию, висевшему у каждого над его местом. Конунг велел крикнуть, что женщины, дети, старики и рабы могут выйти из дома. После этого вышла хозяйка дома Сигрид, а с ней женщины, которые были внутри, и все те, кому было разрешено выйти. Сигрид спросила, нет ли тут сыновей Кари из Бердлы. Оба они выступили вперед и спросили, что ей нужно.

– Проводите меня к конунгу, – сказала Сигрид.

Они это сделали, а когда она пришла к конунгу, то спросила:

– Государь, нет ли возможности примирения между вами и Торольвом?

Конунг ответил:

– Если Торольв сдастся мне на милость, то он останется жив и невредим. Люди же его будут наказаны так, как они этого заслуживают.

Тогда Альвир Хнува подошел к дому и попросил вызвать Торольва для разговора. Он сообщил Торольву, какие условия поставлены конунгом. Торольв отвечает так:

– Я не хочу примирения с конунгом на условиях, которые он мне навяжет. Проси конунга, чтобы он разрешил нам выйти из дома. Будь тогда что будет.

Альвир вернулся к конунгу и сказал, о чем просит Торольв. Конунг сказал:

– Подожгите дом! Я не хочу биться с ним и терять своих людей. Я знаю, что Торольв причинит нам большой урон, если мы станем с ним сражаться. Его нелегко будет победить и в доме, хотя у него меньше воинов, чем у нас.

После этого дом подожгли. Огонь распространялся быстро, потому что бревенчатые стены были сухие и просмоленные, а кровля покрыта берестой. Торольв велел своим людям сломать перегородку, которая отделяла горницу от сеней. Они это быстро сделали. А когда они добрались до главной балки, то все, кто мог ее достать, схватились за нее, и они стали так сильно толкать балку другим концом в один из углов, что обломили концы бревен в стыке, и стены в этом углу разошлись. Получился большой пролом. Первым вышел через него Торольв, за ним Торгильс Крикун, и так все, один за другим.

Тогда началась битва, и некоторое время дом прикрывал Торольва и его людей с тыла. Но когда весь дом был охвачен пламенем, многие из них погибли в огне. Тогда Торольв бросился вперед и рубил направо и налево, пробиваясь к знамени конунга. Тут был убит Торгильс Крикун. А Торольв пробился к заслону из воинов со щитами, окружавшему конунга, и пронзил мечом знаменосца. Тут Торольв сказал:

– Еще бы три шага!

Его поразили мечи и копья, а сам конунг нанес ему смертельную рану. Торольв упал у ног конунга. Тогда конунг велел прекратить битву и больше никого не убивать. Так и сделали. Потом он приказал своим людям отправляться по кораблям. Он сказал Альвиру и его брату:

– Возьмите своего родича Торольва и похороните его как подобает. Позаботьтесь также о погребении других убитых здесь. А тем, кто может выжить, велите перевязать раны. И не сметь здесь грабить, потому что все здесь – мое добро!

После этого конунг пошел к кораблям, и с ним большая часть его дружины.

На кораблях люди стали перевязывать свои раны. Конунг ходил по кораблю и смотрел раны. Он увидел, как один воин перевязывал неглубокую рану. Конунг сказал:

– Эту рану нанес не Торольв. Его оружие ранило совсем не так. Я думаю, что немногие перевязывают раны, которые нанес Торольв. Тяжелая потеря – смерть такого человека.

В то же утро конунг велел поставить паруса и плыть как можно быстрее на юг. А к концу дня они увидели множество гребных судов во всех проливах между островами. На этих судах люди шли к Торольву на помощь. Разведчики Торольва были повсюду в Наумудале и далеко по островам, и они узнали, что Халльвард с братом шли на север с большим отрядом и замышляли напасть на Торольва. А Халльварду с братом все время мешал противный ветер, и они задерживались в различных бухтах, пока весть об их поездке не распространилась по стране и не дошла до разведчиков Торольва. По этой-то причине здесь собралось множество вооруженных людей.

Конунг плыл очень быстро, пока не прибыл в Наумудаль. Там он оставил корабли и отправился сухим путем к Трандхеймфьорду. Он взял свои корабли, которые раньше здесь оставил, и поплыл со своей дружиной в Хладир.

Весть обо всем случившемся распространилась и дошла туда, где был Халльвард и его спутники. Тогда они вернулись обратно к конунгу, и их поездка оказалась смешной.

Братья же Альвир Хнува и Эйвинд Ягненок пробыли некоторое время в Санднесе. Они велели похоронить убитых. Торольва они похоронили так, как было в обычае погребать знатных людей, и поставили над ним надгробный камень. Раненых они велели лечить. Вместе с Сигрид они привели в порядок хозяйство. Весь скот в усадьбе уцелел, но большая часть добра – все убранство дома, а также посуда и одежда – все это сгорело. А когда братья закончили эти дела, они поехали на юг – к конунгу Харальду в Трандхейм и находились при нем некоторое время. Они были молчаливы и редко с кем разговаривали. Однажды братья пришли к конунгу, и Альвир сказал:

– Мы с братом хотим просить тебя, конунг, чтобы ты отпустил нас домой, в нашу вотчину. После всего, что произошло, нет у нас охоты пить и сидеть вместе с людьми, которые сражались против нашего родича Торольва.

Конунг посмотрел на Альвира и ответил коротко:

– Нет, я не разрешаю. Вы должны быть здесь, при мне.

Братья ушли и вернулись на свои места.

На следующий день конунг сидел в горнице, где он решал дела, и велел позвать туда Альвира с братом.

– Узнайте, – говорит конунг, – мое решение о вашем деле, с которым вы приходили ко мне вчера. Вы были здесь, при мне, долгое время и всегда знали, как себя держать, и все, что ни делали, делали хорошо. Вы всем мне нравились. Теперь я хочу, чтобы ты, Эйвинд, поехал на север, в Халогаланд. Я