сказать не может. Ведь когда она засыпает, ей начинает снится один и тот же кошмар, от которого она просыпается в холодном поту. Сама она рассказать об этом не может, но установленные на её голове медицинские датчики прекрасно делают это за неё. Отсутствие сна её убьёт, а когда препарат позволяет ей уснуть, она попадает в кромешный ад.

— Ты ведь не просто так решил меня нанять? — поинтересовался я, когда вернулся в кабинет Брага.

— Конечно, — кивнул он. — Ты единственный, кто всё ещё жив из тех, кого я собирался ликвидировать, а в данном случае это говорит в твою пользу.

— Тогда у меня возник ещё один вопрос, почему ты не пошлёшь разобраться с этим делом её? — кивнул я в сторону брюнетки.

— Она слишком ценный сотрудник чтобы ей рисковать. А что касается тебя, то, во-первых, у тебя нет выбора, а во-вторых, я в любом случае буду в выигрыше. Если тебя там разберут на части, меня это вполне устроит. А если ты разберёшь на части тех, кто решил подорвать мой бизнес. Тов таком случае, я прощу тебе все наши разногласия и мы с тобой будем в расчёте. И я совершенно не против если ты захватишь с собой и свою напарницу. Хотя с каких это пор ты перестал работать один, видимо наконец-то понял, что стареешь?

— Я работаю на директорат, и это он решает с кем и как я буду исполнять подписанные договоры.

— Ясно, — качнул головой Браг. — Так мы будем заключать контракт?

— Да.

Директорат совсем не против если охотник находясь в нижнем мегаполисе будет заключать контракты с преступными кланами. Таким путём он экономит собственные средства позволяя оплачивать охотников из бюджета клана. Но это касается только расследования преступлений, а не ликвидации конкурентов. Исполнитель по своей сути обязан наказывать людей забирающих чужие жизни, но не заниматься прямым убийством на стороне какого-либо из кланов.

Эта грань весьма тонкая и не каждый исполнитель может пройти по краю и не свалиться в бездну. Поэтому заключение контракта на расследование с одним из кланов, происходит довольно редко. Мало какой исполнитель захочет навлечь на себя гнев директората. А вот те у которых это получилось потом сильно об этом сожалеют, правда не долго.

Сами по себе контракты имели стандартную форму, где оставалось только вписать место и суть произошедшего, которое стоит расследовать. Времени это фактически вообще не заняло и после проверки его кодексом я ввёл свои данные. Браг передал мне точные координаты и сообщил, что его парни уже предупреждены о моём появлении.

Нахождение в нижнем мегаполисе дольше положенного меня мало привлекало, поэтому я решил взяться за дело не откладывая его в долгий ящик. Покинув высотку я направился прямо в кафе, в котором меня ждала девяносто первая. Кодекс передала ей всю необходимую информацию, после чего я посмотрел на Анастасию, ожидая её реакции.

— Значит мы отправляемся в трущобы, — после небольшой паузы произнесла она. — А мне казалось, что мы уже находимся в них.

— Ну, в принципе это тоже можно назвать трущобой, но только с точки зрения человека из верхнего города, — ответил я. — Но вот для местных жителей это практически цивилизованное место, где нет преступности.

— Нас пытались убить десяток наёмников, а ты убеждаешь меня, что именно так выглядит отсутствие преступности?

— Это с точки зрения местной публики, вот так вот они смотрят на мир, — развёл я руками. — Но в любом случае ты пока не полноценный исполнитель-охотник, поэтому имеешь полное право отказаться от выполнения моего контракта и отправиться наверх. Я не хочу на тебя давить, но это было бы с твоей стороны разумным решением.

— Что-то мне подсказывает, что ты хочешь от меня избавиться, — прищурив глаз, произнесла девяносто первая.

Прежде чем отвечать я про себя досчитал до десяти и лишь затем продолжил.

— В вашем мире, сильных и не зависимых, это называется унижением, но в моём, такие вещи воспринимают как заботу. Просто так получилось, что ты оказалась не в том месте и не в то время. Я совершенно не тот человек, который хоть как-то подходит на роль напарника. Ты и сама уже заметила, что здесь у меня проблем выше крыши, а это мы ещё толком-то и пары шагов не сделали. Подписав контракт с кланом я скорее всего сильно вляпался в дерьмо, а ты здесь совершено не причём. Просто у каждого человека должен быть второй шанс, а оставаясь со мной у тебя скорее всего его уже не будет.

— Хорошая попытка, но нет.

— Что значит нет? — удивился я.

— А-то и значит, что так просто ты от меня не избавишься. Тебе наверное кажется, что это ты обо мне заботишься, но в реальности это благодаря мне ты всё ещё жив. Советую тебе с этим смериться и не выёживаться. Я исполнитель, а это звание получают не за красивые глазки и не за то место, на которое ты периодически пялишься.

— Я никуда не смотрел, а ей вообще верить нельзя, — взглянул я на голограмму кодекса, уверенный, что именно она меня и сдала.

— Тебя развели как прыщавогоподростка, — покачала головой кодекс. — Любая женщина уверенная в своей фигуре точно знает о какие части тела вы мужланы ломаете свои глаза. А что касается тебя, так ты сам только что в прямую сказал, что пялился на её ягодицы.

Возразить хоть что-то в сложившейся ситуации мне в принципе-то было нечего. Поэтому я попытался сделать вид, что я выше всего этого и тупо замолчал. Девяносто первая поднялась из-за столика и направляясь к выходу, на краткий миг задержалась возле меня. Склонившись ко мне она шепнула.

— У тебя вообще нет никакого шанса, ты даже не в моём вкусе.

После этого девяносто первая вышла на улицу, где и ждала, когда я последую её примеру.

— Ну кто же так девиц-то отшивает, — посетовала кодекс. — Теперь её смерть будет полностью на твоей совести.

— Плевать, — отмахнулся я, поднимаясь из-за стола. — Чем раньше это произойдёт, тем раньше всё встанет на свои места. Работать одному гораздо спокойней и глаза не мозолят всякие там…

Тут я задумался каким бы словом обозвать девяносто первую.

— Ягодицы, — пришла на помощь кодекс.

— Последнее время я стал замечать, что ты вообще мне не помогаешь.

— На самом деле всё обстоит немного не так, просто ты мою помощь не воспринимаешь как помощь.

— Ладно, пора и за работу. Мне в любом случае сейчас сложно воспринимать твои идеи рождённые в электронном мозгу.

— Понимаю, тебя опять поразил мой интеллект, но единственное,