— Ты что себе позволяешь, Серёжин? Немедленно сядь, мы с тобой после заседания побеседуем!

А, ладно, решил Витька. Будь что будет. В крайнем случае, попрошу родителей перевести меня в другую школу.

— Не буду я садиться, Татьяна Марковна. Я лучше пойду, хватит с меня этой альтернативной истории. Хороший жанр, не спорю, фантастика — это вообще интересно. Только надо честно предупреждать, о чём пойдёт речь, чтобы люди даром время не теряли.

Зал загудел. Несколько человек вскочили с мест, кто-то даже захлопал.

— Ты что, Серёжин, белены объелся? Ты соображаешь…

Витька не выдержал:

— Я-то соображаю! А вот этот… господин Опанасенко, или как там его — он понимает, что наговорил?

Евгений Николаевич постучал ручкой по краю кафедры, все взоры тут же обратились к нему. Он был опытен в словесных баталиях, и не потерял самообладания — по прежнему отечески, мудро улыбался бестолковому школьнику. Разве что, улыбка стал чуть натянутой.

— Я вас понимаю, молодой человек. Не каждому дано выйти за рамки косных теорий. Но давайте подумаем вместе — кому выгодно загонять вас в эти рамки? И тогда…

— …и тогда я с вами соглашусь? Не дождётесь. — отрезал Витя. Он будто вырвался на свободу из клейкой паутины. Тело стало лёгким, будто шарик, наполненный гелием.

— Как грустно, Татьяна Марковна, что ваши ученики мыслят столь… — господин тщательно выбирал слова, — …столь узко. Я полагал, что такой педагог как вы, способен привить широкий взгляд на историю.

Мар кушу будто по липу ударили. Витя увидел, как в глазах исторички сверкнула самая натуральная злость.

— Вообще-то я только неделю здесь учусь. И Татьяна Марковна ещё не успела привить мне эту вашу… широту. Не повезло, понимаете ли…

В зале захихикали. Маркушино лицо пошло красными пятнами.

— Ты, кажется, куда-то собирался, Серёжин? — сказала она почти спокойно. — Мы тебя не задерживаем, можешь идти!

— Ну что вы, коллега, зачем же так! — господин всё ещё пытался демонстрировать аудитории свою толерантность. — Я уверен, мы с молодым человеком сумеем найти общий язык.

— Не найдём мы с вами общего языка. — пообещал Витька. — Да и вообще, о чём нам с вами говорить?

И пошёл к двери. Мишка тоже поднялся, неуверенно озираясь. — А ты куда, Сугорин? — жалобно спросила Маркуша. Это прозвучало как «И ты, Брут!»

— Я, Татьяна Марковна… — ему на секунду стало жаль классную. Но за её спиной маячил на кафедре прилизанный господин, и Мишка решился: — Вы простите, но Серёжин прав, не о чем тут говорить!

Уже захлопывая дверь, Витька успел заметить, как поднимаются другие. Первым к выходу заторопился долговязый десятиклассник.

— Всё правильно — билось в голове. — Пусть сами думают, что мы им, няньки?

— Ну мы и попали! Маркуша нам этого нипочём не простит. Живьём сожрёт, замучает придирками, теперь хоть на историю не ходи!

— Пусть придирается. Переживём как-нибудь. — безмятежно ответил Витька. Ему не хотелось думать ни о склоке, ни о мстительной историчке. День был на удивление лёгок, светел, прозрачен — лето в этом году никак не желало сдавать позиций.

— И всё же, я бы так не смог! — продолжал Мишка… — Когда ты встал — я решил всё, сейчас ты ему всё скажешь! А потом нас выставят вон, и родителей в школу…

— Нужен он мне! Я, когда понял, к чему он клонит, разозлился и собрался спорить. А потом подумал — зачем? Доказывать, что мы правы? Ему на наши доказательства плевать с колеса обозрения, ем надо, чтобы слушали и соглашались!

— Верно, конечно. — вздохнул Мишка. — Но всё равно обидно. Другие ребята не видели, того, что мы. Они и поверить ему могут…

— Может и могут, — пожал плечами Витя. — А может, и нет. Кто-кто не захотел слушать эту ахинею и ушёл. Значит, не все поверили. Как тот парень с книжкой про Наполеона. Кстати, ты его знаешь? Надо бы, познакомиться…

Они шагали в сторону Витькиного дома. Часы на перекрёстке показывали пятнадцать-ноль-ноль, и народу на улице было немного. Подъехавший к остановке автобус распугал гудком воробьёв, облюбовавших большой куст. Они снялись шумной стайкой и унеслись куда-то вверх. Витька проводил птах взглядом.

— А жаль, что эта история так быстро закончилась… сказал вдруг Мишка. — Всего-то два раза сходили. Ну, видео записали, мушкетон… А дальше что? Я вот подумал…

Он замялся, будто прикидывая: говорить или не стоит?

— Я подумал: если в институте придумали такую штуку, значит, они тоже путешествуют в прошлое? А почему тогда об этом никто не знает? Сенсация же!

— Может, засекречено? Всё же, такое открытие…

— Ага, конечно! Было бы засекречено — твой отец не таскал бы секретный прибор домой, а держал бы в сейфе, под охраной и сигнализацией. Что, скажешь, нет?

— Не скажу. И вот ещё что — помнишь, мы в первый раз подключали его к ноуту?

Мишка кивнул.

— Детектор создал на жестком диске папку для синхронизации данных.

— Ну и что? — приятель пожал плечами. — Любой смартфон так делает.

— Верно! А когда я вернулся домой после Бородина, он снова подключился — автоматически, по вайфаю. Наверное, настройки такие были. И сбросил в папку дата-файл хронопробоя. Там и видеозапись есть, наши с тобой физиономии. Я только вчера обнаружил.

— Хочешь сказать, что в детекторе остались те же самые данные? — опешил Мишка. — Но тогда…

— Сообразил, наконец? Да, в институте всё знают. Они же наверняка просматривали память детектора!

— И отец ничего тебе не сказал?

— Тот-то ж и оно! А значит, он нарочно оставил эту штуку, чтобы я её нашёл…

— …и отправился в прошлое. — закончил Мишка. — а детектор не прсото так был настроен на 1812-й год. Они это заранее спланировали! Только не понимаю, как отец решился тебя отпустить? Война ведь, опасно…

— Значит, не было опасно! — усмехнулся Витька. — Ты вспомни — только мы собрались искать хронопробой, тут же выскочила менюшка насчёт возвращения!

— Ну и что? — не понял Мишка. — Подумаешь, совпало…

— Ничего не совпадало! Я только сейчас понял: нас всё время слушали, и когда поняли, что мы снова собрались на передовую — сразу же приняли меры.

Мишка почесал кончик носа. Он всегда так поступал, когда возникала трудная проблема.

— Не выходит. Мы же могли не согласиться! Подождали бы до ночи и пошли…

— Тогда они ещё что-нибудь придумали бы! Скажем, сбой питания. Хлоп — детектор вырубается, и мы дома!

— То есть в первый раз с батареей — это было нарочно подстроено? Заряд вовсе не истощился, а нас просто вернули назад?