Ужас и волшебство, переплетясь, проникли в душу мальчика, пока он лежал не шелохнувшись. Они постепенно растворились друг в друге, и мало-помалу волны ужаса начали медленно отступать. Пока волны волшебства вздымались внутри его, перед Рыжиком мелькнула картина, как он молча выскользнул из постели, быстро оделся в темноте, осторожно спустился по лестнице на цыпочках, украдкой отодвинул засовы на кухонной двери. Пока он обходил двор, безотчетно стараясь держаться в тени, чуть слышный шорох сзади сообщил ему, что Малыш решил присоединиться к хозяину в этой ночной вылазке.

Луна освещала их длинные острые тени, пока они бежали по дорожке. На деревенской лужайке все было тихо. Представление закончилось, зрители ушли, и цирковой народ разошелся спать по своим повозкам. Двигаясь вперед, мальчик и собака беззвучно обогнули большой шатер, прокрались мимо все еще теплого блока генератора, вдоль беспорядочно стоящих рядов жилых повозок.

Но, оказывается, еще не все уснули. Между занавесками одного из фургончиков виднелся мерцающий свет, и, подходя ближе, Рыжик услышал голоса. Ведомый любопытством, он вскарабкался на бочку и заглянул в просвет. Внутри находились две женщины: одна совсем еще молодая девушка, а другая старая и морщинистая. Они обе курили глиняные трубки, от которых исходил соблазнительный аромат. Сквозь треснувшее толстое стекло Рыжик услышал обрывок их разговора.

— Почему вы не разрешаете мне метать ножи, мадам? — умоляла девушка. — Ненавижу все остальное. Я хочу метать ножи!

— Ты еще слишком молода, — проворчала женщина. — Кроме того, в нашем цирке ножами занимаются мужчины. И прикуси язык! Чтоб я этого больше не слышала!

Хотя из своего неустойчивого положения Рыжик не мог разглядеть девушку полностью, он был уверен, что именно она была той самой угрюмой артисткой, которая так ненавидяще посмотрела на него с арены. Значит, ей надоело быть акробаткой… Он подумал, что эта пожилая женщина может приходиться ей бабушкой. Загипнотизированный сценой, которая развернулась перед ним, Рыжик вытянул шею, чтобы разглядеть девушку получше, наклонив бочку под опасным углом. Затем внезапный резкий лай Малыша предупредил его, правда, слишком поздно, что он загостился.

После этого события понеслись с молниеносной быстротой. Рыжик потерял равновесие, и бочка перевернулась, опрокинув их с Малышом на землю, громко ударившись о стенку повозки. Внутри фургончика раздались резкие крики, и в то же мгновение двое мужчин внезапно выскочили из-за угла и резко остановились, увидев Рыжика. Ему пришло в голову, что это, должно быть, двое других акробатов — может быть, братья девушки. И тут они бросились к нему.

— Шпионишь за нашими женщинами? Так вот, это нам не по душе, правда, Чарли?

Злые сильные руки схватили Рыжика за локти, но ему удалось вывернуться. Не осознавая, что делает, он нырнул под повозку, прополз на другую сторону, вскочил на ноги и побежал. Позади слышались лай Малыша и крики мужчин. Стремительно несясь между повозок, Рыжик всей кожей чувствовал тяжелую поступь преследователей. Они были старше, сильнее и быстрее. У Рыжика же имелось лишь одно преимущество: он находился на своей территории.

Не думая ни о чем, мальчик бежал зигзагами между повозок к той стороне лужайки, где лунный свет серебрил гладь реки. Он спрыгнул к воде и, низко наклонившись, быстро помчался вдоль самой воды по узкой тропинке. В боку появилась резкая боль, но он, задыхаясь, несся вперед, ловя ртом воздух и понимая, что дальше бежать не может. Но удача была на его стороне. Под маленьким горбатым мостом Рыжик знал одно тайное место.

Припав в темноте к земле, он пытался перевести дух, отчаянно надеясь, что циркачи прекратят погоню. Постепенно дыхание стало равномерным, и мальчик позволил телу расслабиться. Стояла теплая ночь, под мостом было сухо и удобно. Рыжик устроился на мягкой траве поудобнее, прислонился к кирпичной кладке, на секунду прикрыл глаза… Если повезет, через пару минут он сможет выскользнуть отсюда. Мальчик уже начал придумывать, как пробраться в комнату, не разбудив мать, когда тишину нарушили приближающиеся шаги. Его сердце рванулось из груди, когда он понял, что преследователи идут вдоль берега. На Рыжика накатил приступ паники, потому что он знал — дальше бежать некуда. На дорогу ему уже не выбраться, если только… Рыжик поспешно стянул с себя тяжелую одежду и засунул ее под кусты ежевики. Затем тихо скользнул в воду.

Вода не была холодной, и течение было не слишком сильным, но мальчик устал, и ему с трудом удавалось плыть против течения. Однако при мысли, что те двое теперь прекратят поиски, Рыжик почувствовал облегчение. Он плыл все дальше, его медленные взмахи рук почти не волновали поверхность воды. Это было странно — река казалась глубже, чем он помнил. И вдруг на дне реки он увидел колокол, освещенный лунным светом.

Рыжик был совершенно уверен — это тот самый колокол, что упал с церковного шпиля. Он располагался почти вертикально, застряв между камнями, как и описывала мать. Глядя на него, Рыжик почувствовал прилив неожиданного спокойствия, мягко окутавшего его, подобно волне. Он набрал в легкие побольше воздуха, нырнул и поплыл к колоколу, делая руками длинные размеренные гребки. Вскоре Рыжику удалось дотронуться до железного колокольного бока.

От прикосновения кончики пальцев задрожали. Затем задрожала вся рука, и внезапно тело Рыжика пришло в движение, словно его зарядили электричеством. Казалось, колокол немного подвинулся. Мальчик уперся обеими руками, толкнул железную гору ногами, и та снова подвинулась. Рыжик почувствовал, что еще немного, и ему удастся освободить колокол…

Но тут легкие начали разрываться от недостатка воздуха, он быстро развернулся и выплыл наружу, ловя ртом воздух. Мокрые волосы налипли на лоб. Когда Рыжик приготовился нырнуть еще раз, луна исчезла за облаком, и колокол скрылся из виду. Мальчик добрался до мелководья и, дрожа, вышел на берег.

Рыжик не мог понять, где находится, и несколько секунд растерянно озирался, прежде чем увидел, что оказался на скалистом острове посередине реки, куда когда-то приходил играть с Малышом. Он попытался разобраться, в каком направлении расположен его дом, но вдруг из-за темной расселины между скалами услышал голос:

— Иди в пещеру, Рыжик Браун.

Голос был мягким, музыкальным… Несомненно, подумал он, если бы на этом острове была пещера, он точно знал бы об этом… А голос, должно быть, той самой ведьмы, которая наложила проклятие на деревню… Она наверняка разозлилась за то, что он пытался сдвинуть колокол…

Завороженный, словно ведомый какой-то невидимой силой, Рыжик осознал, что он медленно поворачивается к трещине, без усилий протискивается между скалами…

— Заходи, не бойся, Рыжик Браун.

В пещере было сыро, но теплее, чем он думал, стены осклизли и сочились сыростью. Сначала Рыжику показалось, что внутри совершенно темно, но затем он начал различать слабый отблеск света впереди.

— Иди глубже, Рыжик.

Охваченный страхом, но притягиваемый какой-то силой, которую не мог осознать, мальчик почувствовал, что его неумолимо тянет вперед. Теперь он увидел ту, что говорила, прямо перед собой — она шептала заклинания. Конечно же, это была та девушка из цирка! Она танцевала перед ним, гладкий черный костюм обрисовывал каждый контур ее гибкого тела, черная маска скрывала глаза. Когда она подошла ближе, он понял, что она моложе, чем он представлял, настолько юная, что могла бы ходить в школу с ним вместе и сидеть за одной партой.