— Военной разведкой и управлением ЦРУ, занимающимся Россией, достоверно вскрыто расформирование двух специальных батальонов противодиверсионной борьбы и двух дивизий охраны ядерных электростанций. Это явное ослабление охраны спецобъектов, в то время как Россия влезла с головой в войну на Кавказе и в Таджикистане. В свете этого они имеют вполне реальную возможность захвата исламскими террористами ядерного оружия или его компонентов. Где будет применяться похищенное в России ядерное оружие, даже предположить невозможно. Вполне возможно его применение и на территории Соединенных Штатов. Если, к примеру, в центре Нью-Йорка будет произведен подрыв ядерного заряда мощностью десять килотонн, вероятные потери среди гражданского населения могут составить шесть миллионов наших граждан сразу и четыре миллиона в течение нескольких месяцев от воздействия радиации…

После того, как Кларк нагнал на участников заседания должной жути, на трибуну поднялся адмирал Майкл Стифф, временно исполняющий обязанности начальника Управления стратегического прогнозирования военно-морской разведки США. Конгрессмены на его появление отреагировали слабо — каждый занимался своими делами, в основном занимая себя беседой с соседом, обсуждая то, что только что рассказал советник президента.

Стифф надел очки и чуть пригнулся к листам с докладом, выдавая свою близорукость, которую не могли компенсировать даже линзы. Решение по интересующему военно-морскую разведку вопросу могли принять только присутствующие в зале политики. Стиффу предстояло так показать ситуацию, чтобы простое большинство безоговорочно проголосовало за принятие решения. Как это сделать? Средний человек принимает какое либо решение по двум разным направлениям — либо повинуясь сиюминутным эмоциям, что не всегда объективно, либо после тщательного взвешивания и обдумывания, что не всегда оперативно. Начальник Управления стратегического прогнозирования не имел резерва времени, так как ему совсем не хотелось затягивать данный вопрос. Стифф, по роду своей деятельности имевший огромный опыт работы с «человеческим материалом», знал, как заставить конгрессменов принять решение, даже если они в большинстве своем это сделать не захотят. Главное сейчас для него было умело надавить на эмоции политиков и, образно говоря, применить то, что называется «манипулирование сознанием»…

Советник президента призвал всех к вниманию. Стифф поднял голову и заговорил уверенным голосом:

— Свой доклад я бы хотел начать с краткого обзора состояния экономики России, но этого делать я не стану, так как у вас у всех есть распечатки моего доклада и вы при желании сами сможете с ним ознакомиться. Я начну с другого. Всего только четыре месяца я возглавляю Управление стратегического прогнозирования военно-морской разведки, и все это время я пристально изучал Российский военно-морской флот.

Конгрессмены никоим образом не показывали свою заинтересованность к докладчику, но Стифф уже привык к такому отношению к себе со стороны вышестоящих по лестнице власти, и меланхолично продолжал своим низким голосом:

— В настоящее время я пришел к выводу, что наша эйфория по поводу снижения боеготовности русских ядерных подводных ракетоносцев лишена почвы. Все далеко не так как нам представлялось еще буквально год назад. Сегодня я уверенно могу сказать, что русским каким-то образом удается удерживать стратегические силы своего флота на прежнем, еще советском, уровне боевой готовности. В данное время, когда я вам рассказываю о своих наблюдениях, где-то подо льдами Северного Ледовитого океана и в бездонных тихоокеанских глубинах бесконтрольно ходят два русских крейсера типа «Акула», которые в общей сложности несут четыреста ядерных боеголовок. Этого, господа, хватит нашей стране умереть несколько раз. А на месте Америки останется только выжженная пустыня…

Стифф посмотрел на слушателей. Ему вспомнились шестидесятые годы, когда даже детей удавалось запугать неизбежностью ядерной войны. Сейчас это сделать было сложнее, тем более в отношении взрослых и серьезных мужчин и женщин. Но как бы там ни было, появились заинтересованные взгляды. Сейчас говорить было немного проще. По крайней мере, уже не было чувства, что все слова улетают в пустоту…

— За время моей работы в настоящей должности противолодочные средства наших военно-морских сил осуществили всего восемь кратковременных обнаружений русских ракетоносных лодок и только одно длительное сопровождение, которое, к слову сказать, длилось всего пять часов. И это в течение четырех месяцев! В таком режиме скрытности, в котором работают русские, им удастся не только сфотографировать статую Свободы, но и высадить на неё свой десант для экскурсии…

Кто-то из политиков засмеялся, но тут же стих. Стифф укоризненно посмотрел на собравшихся и спустя мгновение, продолжил:

— Русские рады были бы в создавшихся условиях значительно уменьшить свой подводный ядерный флот, тем более те лодки, которые выработали свой ресурс и нуждаются сейчас либо в ремонте, либо в утилизации, но банальное отсутствие средств не позволяет им списывать и утилизировать подводные лодки. Им даже негде сейчас разряжать ядерные реакторы атомоходов и хранить отработанное ядерное топливо под нормальной защитой и охраной. Просто нет денег. В создавшейся ситуации мы, великая нация, своими средствами вполне сможем обеспечить списание и утилизацию ядерного флота России, чем значительно снизим потенциальную угрозу Соединенным Штатам Америки.

— Какую угрозу могут представлять Соединенным Штатам не утилизированные подводные лодки русских? — спросил кто-то из политиков. — Ведь они все находятся с другой стороны земного шара…

Стифф посмотрел на задавшего этот вопрос, усмехнулся и ответил:

— Дело вот в чем: на русской военно-морской базе Ракушка, на юго-востоке России, уже несколько лет находится двадцать семь атомных подводных лодок подготовленных к утилизации, но в данное время они заброшены и практически не охраняются. К этим подводным лодкам, по данным спутниковой разведки, свободно подходят гражданские катера, люди с которых проникают во внутрь субмарин и выносят оттуда трубопроводы и кабеля. Таким образом, нищие русские добывают цветной металл и затем сдают его за деньги китайским скупщикам. Нет абсолютно никакой гарантии, что эти люди рано или поздно не доберутся до не выгруженных реакторов, которые сейчас только заглушены и лишь время от времени на которых производятся проверочные мероприятия по оценке состояния охлаждающих систем. Когда в 1985 году в районе Владивостока на военно-морской базе Павловск во время подрыва крышки реактора для перезагрузки активной зоны произошел тепловой взрыв, который раскидал радиоактивное вещество по всей округе. Акватория оказалась сильно заражена радиоактивными веществами. У русских погибло десять человек в момент взрыва и еще столько же умерло от полученной дозы радиации немного позже. На пальце одного из погибших во время взрыва моряков находилось обручальное кольцо, радиационный фон которого составлял 90 000 рентген в час. Но самое главное это то, что океаническим течением отголоски того взрыва в виде радиоактивного следа через две недели были зафиксированы нашей станцией на острове Оаху, а еще через три недели и на западном побережье Соединенных Штатов. Фон был небольшой, но он был. Если на одной из двадцати семи лодок произойдет не тепловой, а настоящий ядерный взрыв, то через месяц все западное побережье Штатов окажется непригодным для проживания людей. Вы все помните, как в следующем году у русских получилось с Чернобыльской атомной электростанцией. Там до сих пор существует огромная зона отчуждения, на которой проживание людей фактически невозможно.