Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно Марк оставлял корзину с грязным бельем перед дверью своей комнаты, но сегодня ее там не было, поэтому я решила вежливо, но уверенно к нему постучаться.
— Марк! Чувак! Стирка!
На пятый удар кулаком дверь случайно приоткрылась. Я осознала, что Марка нет дома. Наверное, ушел гулять с Тревором.
Тревор мне не нравился, вероятно потому, что в первую нашу встречу он долго меня рассматривал, как будто оценивая, а потом как ни в чем не бывало посмотрел на Марка и выдал:
— Вау, ребят, вы такого разного… размера.
Корзина с бельем Марка стояла у кровати, и мне пришлось зайти.
Я слышала, как мама внизу разговаривает со своей лучшей подругой и по совместительству литературным агентом Деброй. Сегодня Дебра была одета во все золотое, ее губы были ярко накрашены, поэтому она оставляла отпечатки губной помады на всех бокалах, из которых пила. Вообще, каждый раз, когда она приходила к нам в гости, она была разряжена, как массовка в бродвейском мюзикле.
Терпеть не могу Дебру, она всегда называет меня Молли, как героиню в маминой книжке «Я маленькая, ты большой». Думаю, она считает, что это мило. Именно Дебре когда-то пришло в голову нарядить нас с Марком в маминых героев, чтобы мы сопровождали ее в литературном туре. Не могу сказать, что идея плохая, просто для меня это все еще открытая рана, которую не хочется бередить.
У Марка комната настоящего качка. На ковре лежат гантели и куча другого снаряжения. Там же валяются огромные резиновые ленты для упражнений, будто какой-то великан распустил волосы и бросил резинку на пол. На стене висит огромный телик, который Марк купил на деньги от подработки дворником. Папа тогда сильно психанул (может, потому, что на самом деле завидовал, ведь это был реально классный телик).
Я взяла корзину с бельем и заметила, что учебники и бумаги на столе Марка сложены стопкой рядом со стопкой толстых конвертов из разных колледжей (их стали присылать еще в прошлом году). Поверх книг лежал бумажный пакет, на котором яркими неоновыми буквами было написано «Макс Бургерс».
До меня дошло, что я вообще никогда не была одна в этой комнате. Воняло дезодорантом «Акс» и туалетной водой. Было дико странно. А еще из-за этого огромного телика во всю стену комната была похожа на номер в отеле.
Что же я тут забыла?
Я стояла посреди комнаты Марка и явно искала что-то кроме корзинки с бельем, потому что и так держала ее в руках.
Это был не обычный день стирки. Это был день стирки после того, как я поняла, что Тодд Майер бывал в нашем доме.
Я думала об этом весь день, только иногда прерываясь на мысли о Кэрри и Ширли.
Тодд Майер абсолютно точно был в этом доме. Значило ли это, что комната Марка — место преступления? Нет.
Если бы это было местом преступления, надо было бы устроить там обыск. В передачах о копах копы обычно сразу начинали обыск.
Но я не собиралась рыться в вещах брата. Потому что Марк был ни в чем не виновен, ну, кроме того, что врал мне о том, что не знает Тодда.
Внизу хохотали мама и Дебра.
Мама называла их смех какофонией.
Я не стала рыться. Но медленно огляделась и попыталась в памяти проиграть тот день заново, будто посмотреть флешбэк на экране.
Вот они стоят в дверях. Потом я иду на кухню? Думаю, да. Они определенно поднялись наверх. Так что Тодд был в этой комнате.
Я прошлась взглядом по эспандерам, по стопке протеиновых батончиков на пакете из «Макс Бургерс», лежавшем поверх учебника «Общественные движения в истории Америки».
Этот пакет выглядел странно по двум причинам. Во-первых, Марк был всегда чрезвычайно зациклен на том, что он ест. Когда он тренировался, он ел только специальные продукты, а тренировался он всегда.
Во-вторых, пакет не был жирным. А он должен быть жирным, если Марк покупал большой сочный бургер или большую или даже маленькую картошку фри. Я говорю это как человек, который имеет привычку распихивать коробочки с картошкой по карманам и другим местам, из-за чего в моей комнате очень много вещей, от которых воняет жиром.
А еще пакет не был мятым. Когда хватаешь бумажный пакет, в котором лежит, например, та же картошка, пакет сверху мнется. А этот, наоборот, был гладким и аккуратно сложенным в четыре раза. Как будто…
Я подошла к столу, развернула пакет и увидела внутри… деньги. Много денег.
— А почему здесь лежат деньги? — спросила маленькая сестричка Молли.
— Это просто деньги, — ответил старший братик Уолли. — У многих людей есть деньги. И что ты вообще забыла в моей комнате?
Дело в том, что Молли реально ничего не знала, когда они пытались на ощупь пробраться по глухому лесу. Когда в конце Уолли и Молли встретили старуху в лачуге, Молли решила, что это ведьма. Но старший брат Уолли знал, что им нечего бояться. Он сказал, что никаких ведьм не бывает, а это просто старушка, у которой есть сад и которая печет печеньки.
Но Молли не стала есть эти печеньки, потому что в книжках ни в коем случае нельзя показывать, что дети берут еду у незнакомцев. И пока Уолли рассказывал неведьме обо всем, что они увидели в лесу на пути к ней, Молли просто слушала его рассказ.
Так что, возможно, Молли вовсе не хотела обедать.
— Джорджия!
Тодд. Сказка о двух Тоддах
Когда Тодд еще был живым, он знал, что человек — всегда нечто большее, чем просто один человек. В нем уживаются две личности: одна взаимодействует с другими людьми, вторая проявляется, когда человек в одиночестве.
Тодд-призрак проводил немало времени рядом с людьми, когда они думали, что, кроме них, в комнате никого нет. Он наблюдал, как Гриви, сидя в постели, смотрела фильмы на ноутбуке и курила, а бесконечные окурки тушила в большой коричневой пепельнице, которая выглядела как школьная поделка. Гриви покупала разные обеды для приготовления в микроволновке, но съедала из каждого только те части, которые ей нравились. Собирала эдакий пазл из еды. Очень расточительный пазл из еды. Она смотрела ромкомы с Сандрой Буллок и переписывалась с парнями в приложениях для знакомств. Она отправляла им, как казалось Тодду, размытые, но призывные сообщения.
Иногда
