Испанские вожди заявили в ответ, что не испытывают страха. Они не хотят идти в незнакомые горы, которые находятся во власти чужих богов. Они страстно мечтают увидеть снова свои равнины, а не двигаться дальше.

Ганнибал понимал их; он снова столкнулся с их гордым упорством. Никакими силами не заставить их куда-то идти, если они сами того не хотят.

— Тем из вас, кто хочет вернуться, — наконец сказал он, — я даю на это разрешение. Тех из вас, кто захочет сопровождать меня, я приветствую. Они получат вознаграждение.

Еще семь тысяч кельгиберов предпочли вернуться домой. Ганнибал отправил их к Гасдрубалу. В гранитном ущелье Пиренеев он оставил одного из военачальников с достаточным количеством воинов охранять перевал и обеспечивать свободный проход в Испанию. По ту сторону гор он пригласил на встречу вождей племен. (Агенты Карфагена сновали между ними с дарами.) Он быстро договорился с ними: баски не пострадают от оружия карфагенян, если не будут причинять вред армии.

Была середина августа, оставалось немного времени до того, когда осенние снега закроют альпийские перевалы. Через четыре дня войска вышли к берегам широкой Роны.

Приняв решение идти на Рим, Ганнибал больше не терял времени.

«Эти горы не упираются в небо»

Противоположный берег реки был занят враждебными племенами, которые готовились помешать любой попытке переправиться через эту реку.

Войска столкнулись с новыми трудностями. Дождь лил с серого неба, мрачные лесные дебри угнетали африканцев и иберов, привыкших к сухой земле и высокому чистому куполу неба. Когда эти жители южных земель разжигали костры из мокрых поленьев, они рассыпали вокруг себя золу, чтобы отгонять злых духов темного неба, которое непостижимым образом опускалось на верхушки деревьев.

Ганнибал, глядя на реку и ее шумных защитников на противоположном берегу, уловил угнетенное настроение людей и заставил их работать. Лагерь стал центром подготовки к переправе через реку. Лодки всех видов были доставлены сюда из ближних деревень. Когда жители этих деревень обнаружили, что им платят серебром, они энергично принялись делать лодки из тростника и вязать плоты, чтобы получить побольше серебра от чужеземных воинов — и ускорить их уход. Люди Ганнибала взялись за топоры и рубили сухие деревья для постройки судов. Они раздобывали козьи шкуры, в которые можно сложить вещи при переправе вплавь. Они уже не раз преодолевали такие реки.

Ганнибал велел Ганнону, сыну Бомилькара, вместе с колонной иберийской конницы подняться вверх по Роне к броду у острова.

К полудню следующего дня было сделано достаточно, чтобы форсировать реку. Черный дым поднялся на севере — знак того, что Ганнон переправился на другой берег незаметно для военных отрядов галлов. Ганнибал велел трубить сбор. Резко запели флейты, когда полки с воинственными криками устремились вниз, на берег. Приняв вызов, галлы храбро загорланили в ответ, колотя древками копий в длинные деревянные щиты и срывая с себя одежду, чтобы это событие запомнилось навсегда.

Увы, галлам такое было не суждено. Когда шум достиг предельного накала и ряды карфагенян под зашитой больших лодок с пращниками вступили в воду, увлекая за собой лошадей, в лесу, за спинами людей из враждебных племен (они были подняты на борьбу агентами из Марселя), появились облаченные в воинские доспехи всадники Ганнона. Галлы храбро повернулись к ним, но были сметены с берега стремительной атакой вооруженных воинов с лодок. Сломленные, галльские воины ринулись туда, где путь был свободен — вниз по течению. Карфагеняне прекратили военные действия и начали переправлять армию и обозы. Легковозбудимых слонов переправили с помощью еще одной уловки. Погонщики загнали самок на массивный плот с земляным настилом. Часть самцов двинулась следом, плот столкнули в воду, тогда оставшиеся самцы поплыли за ним или пошли вброд.

Все слоны, за исключением одного, лучшего, были африканскими животными. Их высота не превышала девяти футов, и они были более подвижными, чем одиннадцатифутовые индийские животные. Эти слоны привыкли работать в воде, но им не нравились холодные воды Роны, питаемой ледниками.

Успешная, почти без потерь, переправа не особенно воодушевила людей. Те, кто взобрался на высокие деревья, сообщили, что далеко впереди, на востоке, темные вершины холмов поднимаются к затянутому серой пеленой небу. Стало ясно, что дорогу преградили горы, которые поднимаются до самого неба! Кроме того, никто не мог ни обсушиться, ни согреться в сыром лесу. Что их на самом деле пугало, так это расстояние, на которое они отошли от родного побережья, и странный вид северной земли, казалось устремленной к царству неведомых богов.

Вернулись конные нумидийцы и принялись перевязывать раны. То была уцелевшая часть патруля, который вступил в схватку с хорошо вооруженной римской кавалерией в устье Роны.

Ганнибал немедля собрал всех военачальников национальных отрядов, чтобы выразить гнев по поводу их растущей неуверенности.

Прежде всего он представил им Магала, главного вождя бойев, который жил вместе с карфагенскими военачальниками. Магал стоял перед вооруженными людьми. Он сказал, что он и его спутники пришли с востока, с заснеженных гор; что кельтские племена часто переходили через горы, и хотя это дорога нелегкая, зато, более короткая для людей и вьючных животных. Потом Ганнибал выступил перед своими соратниками и призвал их думать о реальных трудностях, а не воображаемых страхах. Он устроил им жестокий разнос, потому что знал, какие тяжелые испытания их ждут впереди.

— Что такое эти Альпы? Всего лишь высокие горы! Они не упираются в небо; вы пройдете по ним под небесами. Кельтские семьи живут в горах и обрабатывают поля.

Он напомнил им, какой длинный путь они уже преодолели.

— От Нового Карфагена до этой реки вы прошли шестьдесят четыре сотни стадиев. Преодолейте еще двадцать шесть сотен стадиев, и вы окажетесь в долине первой итальянской реки.

Он просил их подумать о римлянах.

— Вы говорите, что римская армия появилась здесь, прибыла с моря. Это правда. Вернетесь вы в долину Бетис или станете искать убежища у иберов в Новом Карфагене, вам все равно придется увидеть, что римская армия движется со стороны моря. Отправитесь в Гадес — они и туда последуют за вами. Неужели вы будете сидеть в хижинах, готовить пищу и дожидаться прихода легионов, которые поработят вас? Ваши жены и сыновья ждут вашего возвращения. Кем вы вернетесь? Беглецами от врагов, которых даже не видели?

Ганнибал в резких выражениях высказал то, что было у него на уме: если они смогут победить римлян в самом Риме, то лишат Рим возможности развязать войну. В результате они будут свободны жить где хотят и как хотят.

Он больше не спрашивал, хочет ли кто-то из них вернуться назад. Он отпустил их — готовиться к долгому переходу. Вместо того чтобы двинуться на восход солнца, как они ожидали, он повел их на север, вдоль левого берега Роны, используя проводников из здешних деревень. Первый переход был, как он и предсказывал, долгим, всего с несколькими остановками. (И Публий Корнелий Сципион обнаружил их опустевший лагерь.)