Она совсем закрыла глаза и улыбалась тем шире, чем явственнее и громче доносилось со всех сторон требовательное попискивание.

Открыв глаза, она осталась вполне удовлетворена ковром кишащих серых тел, совсем скрывавших пол в библиотеке. Мыши лезли буквально друг на дружку. Их словно прибоем нахлестывало на ножки стола, стульев, на нижние полки стеллажей.

— Вы правда полагали, что у вас нет с ними проблем?

Вместо ответа мэтр Уриен поднялся, осторожно раздвигая сапогом мышиное месиво, прошел к дверям и растворил их настежь. Аранта одобрительно кивнула, серая река, взволновавшись, перехлестнула порог и потекла по ступеням вниз.

«Скорее друг, чем враг, а?»

— Мне удалось вас удивить?

— О да. Впервые встречаю женщину, равнодушную к мышам. Тем не менее — благодарен.

— С мышами у меня всегда получалось лучше.

— Возможно, теперь вы видите в моих глазах, — садясь на место, он подчеркнул последние слова, — очередной закономерный вопрос. А именно: с людьми вы тоже так можете?

— С людьми труднее. Приходится учитывать больше факторов, изобретательнее расставлять акценты. Чем примитивнее эмоция, которую я хочу вызвать или погасить, тем проще и быстрее я это сделаю. Но в принципе — сделаю.

— Со мной, — бросил он.

Аранта оценивающе поглядела на каменные выступы его скул.

— С вами не выйдет, — с совершенно искренним сожалением сказала она. — Вы ждете подвоха. Правда… я могла бы усилить чувство беспокойства… Как будто есть основания?

— Да, но как бы я узнал, что это сделали вы? — Он снова хмыкнул. — Естественно испытывать в этой стране беспокойство, имея фамилию вроде моей.

— Я вам как будто услугу оказала, — намекнула Аранта. — С мышками. Взамен… что вы знаете о заклятии на кровь? Неужели вы в самом деле полагаете, что Ведьминой Высоте грош была цена?

— Нет. Но мне хотелось вас разговорить. Заклятие на кровь? Вы имеете в виду, что я знаю такого, чего вы бы сами о себе не знали?

Аранта кивнула, чувствуя внутри возбуждающий комочек озноба. Поговорить о себе с умным человеком… Ощущение казалось восхитительным.

— Ритуал заклятия на крови считается в чернокнижных кругах настолько значительным, что Рутгер Баккара совершил его над сыном ценой последних минут собственной жизни. Из материалов тайного следствия по тому делу известно, что он не позволил аптекарю перевязать ему раны и истек кровью в присутствии своего кронпринца. Только затем, чтобы не позволить Силе уйти налево.

— Да и Рэндалл без колебания убьет того, кого коснулась его кровь. Я сама видела. Согласитесь, когда такое количество умных людей — я не имею в виду себя! — относится к заклятию крови настолько серьезно, что готовы ради него умереть и убить, это должно по крайней мере что-то значить.

— Мне также известно, что в ритуале заклятия существенную роль играет некое Условие, которое определяет, когда и при каких обстоятельствах заклятие перестанет действовать. Своего рода средство ограничения и контроля. Отнятие Силы подразумевает нарушение некоего Условия, на котором она была дана. С точки зрения Заклятого, его персональное Условие следует оберегать, как зеницу ока, но оно не может не оказывать влияния на направление его действий, а следовательно, способно быть вычислено и использовано против него. Осмелюсь предположить, что Рутгер Баккара обладал своей силой лишь до тех пор, пока внушал страх.

— Вы более осведомлены, чем я осмеливалась предполагать. Что, неужели есть такие книги?

— Такие книги есть, — ответил Уриен, глядя на нее с непонятным выражением. — Вы хотели бы получить их на руки?

— Да, — медленно сказала Аранта. — Мне хотелось бы узнать о себе побольше.

— Официально в свободном доступе этих книг нет. Если бы кто-то, не имеющий инквизиторских полномочий, поинтересовался ими, я должен был бы сказать, что их не существует в природе, поскольку они представляют не столько государственную, сколько церковную тайну. Более того, я был бы обязан донести своему начальству об интересе означенной персоны, чтобы ее взяли под наблюдение.

— Это касалось бы и коронованной особы?

— Это касается всех. Вы в самом деле хотите их получить?

— Дайте ее мне, если возможно. — Она мрачно усмехнулась. — Я, видите ли, тоже испытываю в последнее время… сильное беспокойство.

— Вряд ли чтение подобного рода способно успокоить.

Аранта вдруг фыркнула, не сдержавшись.

— Вы что же, не понимаете, что я располагаю средством давления на вас, мэтр? Вы всерьез рискуете, что все ваши секретные книги слопают мыши.

— Да, об этом, сказать по правде, я и размышляю.

Уриен поднялся и исчез за полками. Аранта давно разведала, что там находится его личное убежище, каморка, комнатка или келья, куда она допущена не была. Спустя минуту он вернулся с большой плоской книгой, положил ее перед Арантой на стол и встал рядом, глядя вниз с высоты. Пальцы ее неуверенно прошлись по тиснению со следами выкрошенной позолоты. Неразличимые глазу руны сложились в название «О богопротивных ритуалах». Из пачки спрессованных пергаментов пахнуло сырым теплом, щупальца неожиданно сильного искушения проникли ей в плоть и кровь и в самое сердце. Она подняла тяжелый, обтянутый кожей, а изнутри, видимо, снабженный железной вкладкой переплет, и вдохнула запах плесени, идущий из пачки неровных желтых пергаментных листов. Колдовство содержалось в самой книге, словно она была пропитана жизнью мага. Его кровью. В глаза бросились выписанные в тщательной старинной каллиграфии слова «заклятие», «кровь», «враг рода человеческого».

— Как странно, — сказала она вполголоса, — что об этом написана книга. Я привыкла, что люди говорят о Силе сродни моей лишь вполголоса, делая знак от сглаза. Кто же осмелился сохранить свое мнение на века?

— Это материалы следствия и протоколы инквизиторских судов, — ответил Уриен, хотя она не ждала ответа. — За каждую страницу здесь плачено жизнью.

Да. Она почувствовала это, когда только взяла ее в руки.

— Вы говорили мне, что книги дороги. Только, — она подняла на него глаза, — не говорите мне, будто вы ее не читали!

— Ради таких книг, — ответил он, не моргнув глазом, — любопытствующие принцы идут в библиотекари.

— В инквизиторы, хотели вы сказать. — Она поглядела на него обманчиво безмятежным взглядом. «Скорее враг, чем друг?» — Вряд ли вы кого-то удивите интересом церкви к моей персоне. Уверена, на меня стучит множество дятлов и помимо вас.

— А я и не собирался на вас стучать.

— Небескорыстно?

— Разумеется.

— Но вы ведь не станете утверждать, что никак не связаны с инквизицией? Для этого вы слишком много знаете о делах, которые вас не касаются. Лучший подарок, какой мы можем сделать нашим врагам, — это недооценить их, не так ли? А мы с вами договорились, что подарков друг другу не делаем.