– А ведь в сигуранце знают, что я работаю в одиночку, – проворчал поручик, однако штандартенфюрер невозмутимо продолжил:

– Так вот, четыре ваших спутника – румыны, точнее, националисты из той территории, которая сегодня составляет Молдавскую Республику. Ваше первое общее задание – заложить где-нибудь здесь, в лесистой местности, неподалеку от железной дороги, тайник с оружием и взрывчаткой. А также создать базу для приема диверсионной группы. Это может быть отдельно стоящий дом, в котором живет какой-либо старик: дом молдавского патриота, который верит в скорый приход румынской армии и создание Великой Румынии…

– …Или же дом человека, который пострадал от зверства коммунистов во время красного террора, массовых репрессий в тридцатые годы, и так далее, – продолжил его мысль поручик Крамольников. – В крайнем случае просто падкий на деньги уголовник. Словом, подобная методика подбора местного жителя давно отработана.

– Вы оставляете здесь группу из двух агентов – радиста и диверсанта, а с оставшимся диверсантом, тоже радистом, уходите вот сюда, – обвел штандартенфюрер небольшой круг на карте, – к Тилигульскому лиману, к месту впадения в него одноименной реки. Подполковник Петреску, который непосредственно будет готовить вашу группу к переброске в Совдепию, укажет явку, которую держит в плавнях некий местный рыбак, наш давний агент. Там вы оставляете своего радиста и пробираетесь в Одессу, в логово вашей Волчицы. За неделю до начала войны во все три точки прибудут группы диверсантов, которые будут действовать по своему усмотрению, уничтожая все, что подлежит уничтожению, истребляя командный состав и партийных активистов, ввергая советские тылы в хаос и шпиономанию.

– Вы сказали «за неделю до начала войны»? – подался Крамольников к штандартенфюреру. – Значит, вам уже известны сроки?

Кренц вопросительно взглянул на бригадефюрера.

– Окончательный срок нападения известен только фюреру, – спокойно объяснил фон Гравс. – В том случае, если он уже действительно определился с ним. Но предполагается, что это произойдет еще до конца июня.

– То есть уже в ближайшие недели? – не поверил своим ушам поручик, вспомнив, что их беседа происходит в последних числах мая. – Буквально через месяц? Понимаю, что это государственная тайна рейха, но перед очередным рейдом для меня очень важно было узнать, что дни Совдепии сочтены уже в самом прямом смысле.

– Дата нападения на Россию, действительно, является государственной тайной рейха, – молвил бригадефюрер, отбрасываясь на спинку кресла. – Но пусть вас это не смущает. Всякой фронтовой войне предшествует война пропагандистская, то есть война панических слухов, тревожного ожидания, неверия в идеологические и экономические постулаты действующей власти… Поэтому поле деятельности, поле вашей мести «красноперым» – кажется, именно так вы их называете, – безгранично.

– Следует понимать, что теперь я превращаюсь не столько в разведчика, сколько в вольного, самому себе предоставленного диверсанта?

– Считайте, что с того часа, когда вы вновь ступите на землю Совдепии, вы находитесь в состоянии личной войны с коммунистическим режимом, – предложил штандартенфюрер.

– А потому действовать можете, исходя из ситуации, но в любом случае – жестко и решительно.

– Вы забыли добавить: «А главное, эти акции должны быть заметными, вызывающими волну панических слухов».

– Что само собой разумеется, – заметил фюрер «СД-Валахии». – И еще. Учтите, что с первых же дней боевых действий, мы, служители разведки, обязаны сделать все возможное, чтобы война с Германией повсеместно перерастала для Росси в гражданскую войну. Причем на основе и социальной, и национальной розни.

Крамольников удивленно вскинул брови, решительно повел широкими, слегка обвисающими плечами, словно готовился к выходу на борцовский ковер, и только тогда произнес:

– А что, пожалуй, вы правы: растерзанная коммунистами, залитая ими кровью, современная Россия вполне готова к очередной гражданской войне.

– Уведомляю вас, поручик, – подливал масла в огонь его страстей бригадефюрер, – что на сей раз вы получите такое количество советских денег, которые позволит вам не ощущать стеснения в средствах: спаивайте, подкупайте, внушайте, вооружайте и нацеливайте… Можете создавать хоть подпольную организацию, а хоть сразу же – партизанский отряд или повстанческую армию.

– Ну, разве это не золотая пора для истинного диверсанта-профессионала? – романтически оживился фон Кренц, словно это ему самому выпадала счастливая возможность – огнем и мечом пройтись по тыловым объектам ненавистной Совдепии. – Так пусть этот ваш рейд надолго запомнится энкаведистам, войдя уже в историю очередной освободительной войны Белого движения.

После прыжка подполковник пригласил Гродова в штабной бункер, где Тутанхамон уступил ему комнатку начальника штаба и провел с ним короткую содержательную беседу, начав ее с фразы:

– Конечно, все то, во что мы тут играли, ничего общего с настоящей боевой подготовкой не имеет, но держался ты для первого раза неплохо.

– Благодарю за высокую оценку, товарищ подполковник.

– Почему ты считаешь, что она высокая? – интуитивно встрепенулся Бекетов, но тут же остыл и махнул рукой. – Впрочем, сейчас тебя доставят в расположение флотского экипажа, где завтра же начнут действовать секретные курсы военной контрразведки. Вас там будет всего-навсего двадцать человек. Лекции о разведках и контрразведках противника, о разработке агентуры и прочем ты будешь слушать вместе со всеми. Но осваивать рацию и заниматься личной подготовкой к спецзаданию придется по особому плану. Не слышу возражений.

– Их нет. Разве что хочу доложить, что начальником завершенных мною курсов мне было обещано трое суток для всевозможных личных дел.

– Странно, мне почему-то казалось, что личные дела твои связаны теперь с Валерией Лозовской.

Гродов немного замялся, но подтвердил:

– Кажется, так все и выглядит.

– Тогда какие ко мне претензии? Инструктором по радиоделу у тебя будет лейтенант Лозовская. Понятно, что личными делами придется заниматься вне аудитории, тут уж извини. А во всем остальном…

Гродов улыбнулся и недоверчиво покачал головой.

– Лихо закручено.

– Говорил ведь, что у меня своя методика вербовки, подготовки и всего прочего, – не без самодовольствия напомнил ему Бекетов.

– Никогда не смог бы распознать в Валерии радистку контрразведки флота.

– А зачем нам готовить радисток, у которых на любу написано, кто они такие и чем занимаются?

– И что, Валерия – тоже профессиональная контрразведчица? – неуверенно поинтересовался капитан.

– Такой же новичок, как и ты. А вот в чем она действительно профессиональна, так это в том, что имеет диплом фельдшера, поскольку окончила медицинское училище. Мало того, сейчас Лозовская учится на вечернем отделении Военно-медицинской академии. Чего ты, капитан, предположить тоже не смог бы, – явно подтрунивал над ним Бекетов.