— Одри… — начал выходить из себя Бенжамин. — Одри, сейчас же выйди из зала!..

Та, демонстративно не замечая реплики отца, вновь обратилась к седовласому:

— Вы знаете, господин норвежец, у меня такое несчастье, такое несчастье…

Тот поспешил изобразить на лице сочувствие.

— Что-то случилось?..

— Да, — кивнула девушка. — Да, мистер норвежец, произошло большое несчастье…

— Что у вас произошло?..

— У нас такой паршивый городок…

Бенжамин, прекрасно понимая, что сейчас может произойти нечто ужасное, заметно побледнел.

— Одри… Одри, я очень прошу тебя, я тебя умоляю — пройди ко мне в кабинет… Этим господам совершенно неинтересны твои глупости…

Норвежцы, измученные хроническим похмельем, рассказами Хорна о ландшафтных и климатических достоинствах местности, куда им предстояло вложить деньги, и отсутствием настоящей культурной программы поняли, что сейчас может произойти что-то очень интересное. Никто уже не обращал внимания на Бенжамина — все внимание было обращено к его дочери.

— Почему же, — произнес седовласый норвежец, обращаясь, видимо, к Бенжамину, но, тем не менее, не сводя глаз с его дочери, — почему же, нам очень интересно, что собирается рассказать эта леди… Может быть, у нее действительно какое-то несчастье… Может быть, мы чем-то сможем помочь ей…

— Да, господа норвежцы, этот Твин Пикс — такой засраный городишко…

Бенжамину Хорну от этих слов едва не сделалось дурно.

Одри, переминаясь с ноги на ногу, продолжала:

— На редкость засраный городишко…

Седовласый бизнесмен сдержанно улыбнулся.

— Ну, и чем же он… — Не владея в достаточной степени местным жаргоном, он произнес: — чем же этот город не нравится вам, леди?..

— Понимаете, тут происходят совершенно непонятные вещи… На днях какой-то подонок — видимо, сексуальный маньяк — зверски убил мою подругу Лору…

При этих словах норвежцы насторожились. Седовласый, наклонившись к сидящему рядом товарищу, принялся что-то объяснять тому на своем языке.

— Да, в городе свирепствует настоящий Джек-Потрошитель… В тот самый день, когда на берегу океана — недалеко, кстати, от того места, где мой папочка собирается построить на ваши деньги свой оздоровительный комплекс, — так вот, как раз в нескольких милях оттуда, где обнаружили труп моей подруги Лоры, этот же, видимо, мерзавец, зверски трахнул еще одну маленькую

девочку — Роннету Пуласки… Вы не можете себе представить, что пережили ее бедные родители… Насильник лишил ее девственности — а Ронни была из семьи очень набожных католиков из Польши… Представьте себе, господа норвежцы, если бы вы привезли в Твин Пикс своих девственных дочерей, а какой-то мерзавец и негодяй поломал им целку…

Приоткрыв рот, Бенжамин принялся судорожно глотать воздух.

— Да, господа норвежцы, — как ни в чем не бывало, продолжала Одри, — вот такой у нас город, этот Твин Пикс… Вы спрашивали, какие у меня неприятности?.. Я честно и откровенно рассказала…

После этих слов Одри, провожаемая недоуменными взглядами норвежцев, удалилась.

Бенжамин, взяв себя в руки, откашлялся:

— Итак, господа, мы несколько отвлеклись… — Он постучал карандашом по трибуне, чтобы привлечь внимание, — итак, господа, продолжу…

Совершенно неожиданно для Бенжамина Хорна со своего места поднялся тот самый седовласый, который только что так участливо расспрашивал его дочь.

— Позвольте, — начал он, путая от волнения английские и норвежские слова, — позвольте, мистер Хорн, мы достаточно наслышаны о Твин Пиксе, и теперь сами хотели бы высказать по этому поводу кое-какие соображения…

Видимо, седовласый был в компании норвежских бизнесменов за главного — об этом можно было догадаться по одобрительному шепоту, пронесшемуся по рядам сразу же после того, как он взял слово.

Бенжамин, пытаясь спасти положение, улыбнулся — улыбка получилась скорее похожей на гримасу.

— Да, мистер Нильсон… Я внимательно выслушаю все, что вы скажете…

Мистер Нильсон, откашлявшись в кулак, продолжил, спокойно и твердо глядя Бенжамину Хорну прямо в глаза:

— Мистер Хорн! Когда вы рассказывали о Твин Пиксе, вы не раз акцентировали наше внимание на том, что это — один из самых благополучных в криминогенном отношении городов во всех Соединенных Штатах. Вы

наверняка знаете, что нам не раз предлагали вкладывать деньги в курорты Флориды и Калифорнии, но мы, зная, сколь опасна жизнь в этих штатах, решительно отклоняли подобные предложения, какие бы видимые выгоды

они нам не сулили… Мы не новички в подобных делах и прекрасно понимаем, что ни один здравомыслящий человек никогда не отправится отдыхать туда, где его могут ограбить, убить или изнасиловать… А тем более — не будет вкладывать туда свои деньги… Знаете, почему богатые люди предпочитают отдыхать на альпийских курортах Швейцарии и на наших норвежских фьордах? — Нильсон сделал выжидательную паузу, — Да потому, что там обыкновенная карманная кража — из ряда вон выходящее событие… — Ответил он сам себе. — Вот почему,

— Мистер Хорн. А у вас в Твин Пиксе, в котором вы хотите строить фешенебельный курорт, наподобие Лазур-побережья, свирепствует маньяк-убийца.

— Но, господа, — начал было Хорн, — вы не совсем правильно поняли… Вы недостаточно разбираетесь в местном фольклоре, господа…

Норвежцы, не слушая Хорна, повставали со своих мест, оставив Бенжамина стоять на возвышении перед подиумом. Когда последний человек покинул помещение, Хорн, опустившись в кресло, подумал: «Ну, доченька, ибо… Ничего не скажешь, удружила…»

На Бенжамина нашел приступ совершенно необузданной ярости — поднявшись с кресла, он быстро прошел в кабинет, но Одри уже не было — видимо, она, зная, чем обычно заканчиваются подобные вещи, посчитала за лучшее уехать домой.

Мистер Хорн, подойдя к шкафчику, вытащил из-за стекла большую литровую бутыль «Джонни Уокера» и, налив себе полный стакан, залпом осушил его.

«Ну, доченька, — с ненавистью подумал он, — лучше бы твоя мама послушалась меня и сделала аборт… Лучше бы ты и не появлялась на свет…»

Актовый зал городской мэрии был заполнен до отказа — такого не случалось даже во время годового отчета мэра Дуайна Милтона о проделанной работе. Люди сидели на стульях по двое, даже по трое, толпились в дверях и проходах. Все с нетерпением ожидали появления на трибуне мэра города — несколько часов назад по городскому радио сообщалось, что Милтон просит собраться в актовом зале всех жителей Твин Пикса, у которых есть несовершеннолетние дети, чтобы сказать им что-то очень и очень важное.

Наконец, боковые двери справа от сцены раскрылись, и мэр — шестидесятилетний полный мужчина с обширными залысинами, напоминающий скорее, докера, чем главу администрации города, — взошел на трибуну. Шум в зале мгновенно стих.