Центр управления и жилые помещения фактически располагались в нижней части бегемота и были размером с трейлер. Не то чтобы требовался большой экипаж: фактически системой мог управлять один человек. Просто в этом заключалось больше здравого смысла. Конструкторы посмотрели на физические потребности экипажа из трех человек и в конце концов остановились на маленьком командном центре с мощной броневой защитой. Но громадина располагала таким избытком энергии и места, что проект дополняли и исправляли до тех пор, пока не получили небольшие жилые помещения, позволявшие экипажу не зависеть от окружающей среды.

Проектировщики также включили довольно интересное транспортное средство для эвакуации.

Так что когда команды «ШеДо» Сорок два и Двадцать три получили сообщение, что летит посадочный модуль, они отбросили карты, отбросили игровые приставки «Gameboy» и споро принялись за дело.

— Я Сорок второй, генерал, — сказал подполковник Томас Вагонер. Сорок второй был новехоньким «ШеДо», самым новым до появления Сорок третьего. И подполковник Томас Вагонер был новехоньким командиром «ШеДо». Его только что перевели, невзирая на его протестующие вопли, с командования бронетанковым батальоном, и он с трудом приспосабливался снова быть командиром танка, как его ни назови. Но он был вполне уверен, что сможет, слава богу, вспомнить, как натягивать гусеницу. — Мы готовы.

— О’кей, парни, сбрасывайте маскировку; пришло время высунуть трубу.

* * *

Дункан нутром почуял громыхание и сконфигурировал поле зрения так, чтобы оно «перекатилось» на запад. Остатки Западного Рочестера содрогались, как будто город поразило небольшое, но продолжительное землетрясение, и видно было, как с холма, на котором сидел Дункан, покатились валуны. Когда поле зрения наконец докатилось до запада, причина эффекта стала очевидной.

Позади него, приблизительно в четырех милях к тылу на южной стороне канала задрожал и раскололся странной формы холм. По мере опадания зеленоватой пены взору открывались огромные очертания ствола «ШеДо».

Штуковина была просто уродливой. Никакое другое слово не подходило для ее описания. Здоровущий ствол требовал чего-то вроде укосины подъемного крана, чтобы предотвратить прогибание, а массивная конструкция всей системы не допускала ничего в смысле красоты. Подобно паровому экскаватору для гигантских открытых карьеров или глубоководной буровой платформе — единственным до того машинам таких размеров, орудие воплощало собой чистую функцию.

Масштаб оружия было трудно постичь, пока наблюдатель не осознавал, что крошечные муравьи, бегущие рядом, это даже не люди, а грузовики.

Дункан покачал головой, когда штуковина сначала качнулась из стороны в сторону, чтобы предупредить всю «мелюзгу», что она готовится к маневру, а затем начала набирать скорость вверх по склону маленькой морены, раздавив по пути фабрику.

— Гребаные показушники, — пробормотал Дункан, отворачиваясь на восток.

* * *

— Сорок второй! — позвал командир «ШеДо» Двадцать три. — Имейте в виду, у нас еще два взлета, включая К-Дек.

— Вас понял, — сказал подполковник Вагонер. Он намеревался использовать морену как прикрытие, пока не получится сделать хороший выстрел по «Лэмпри» с заглубленным ниже уровня поверхности корпусом. Проблема с орудиями «ШеДо» заключалась в том, что в целом для «заглубления корпуса» требовалось что-то вроде маленькой речной долины; морена была лучшим из того, что у него имелось под рукой.

Но раз взлетели еще два, они смогут обстреливать позицию Сорок второго с севера. Вопрос состоял в том, взяться ли за них сразу, как только они появятся в поле зрения, или после ведущего «Лэмпри».

— Сержант Дарден! — позвал он водителя. — Поворачивайте к южной стороне морены со стволом приблизительно сорок градусов к углу склона. Мы собьем первый «Лэмпри», когда он будет пролетать мимо, затем обойдем склон кругом и займемся другими.

Он переключился на частоту «ШеДо» и поглядел на схему боя.

— Двадцать третий, приготовьтесь к движению. Когда мы атакуем первый «Лэмпри», бейте по первому из остальных. Затем вместе навалимся на номер три.

— Понял, сэр, — отозвался другой ствол. — Пора показать этим котятам из ББС, что такое настоящий «хэви метал».

* * *

Дункан только вздохнул, когда земля затряслась по-настоящему. Вспомогательный экран показал, как другой холм — гораздо менее живописный, потому что из него торчали здания, — распался на части, когда ожила вторая «ШеДо». Ее поддерживаемое укосинами орудие смотрело на восток.

Внезапно до Дункана дошло, что ствол не был направлен в небо особенно высоко. Он посмотрел на орудие, посмотрел в направлении вероятной цели и успел только произнести: «Ой, блин», как оружие выстрелило.

* * *

«ШеДо» использовали снаряды, эквивалентные снарядам шестнадцатидюймовых орудий линкоров с «максимальным зарядом». Пуля, однако, являлась подкалиберным снарядом, «стрелой» из обедненного урана, окруженной «башмаком» из термопластика. Следовательно, пуля была очень легкой в сравнении со стандартным снарядом шестнадцатидюймовки. И вместо нарезного дула, которое стабилизировало снаряд в полете вращением, но также и снижало его начальную скорость, это было гладким. Ствол был также почти в три раза длиннее стандартного шестнадцатидюймового, позволяя таким образом передать пуле гораздо большее количество энергии от заряда.

Так как скорость снаряда представляет собой функцию от переданной энергии по отношению к весу снаряда и трению в стволе, снаряд покидал ствол на скоростях, обычно достижимых только космическими кораблями.

Пластмассовый «башмак» отпадал в пределах половины мили, и то, что оставалось, представляло собой заостренный урановый стержень длиной шесть футов и толщиной восемь дюймов, с вольфрамовыми «плавниками» в задней части. Плавники стабилизировали его полет. И он летел, оставляя за собой хвост серебряного огня, преодолевая двадцать километров до цели менее чем за две секунды. Однако такие скорости и энергии не обходятся без некоторых незначительных побочных эффектов.

Дункан вцепился сталепластовыми пальцами в скалу, когда на него обрушился ураганный ветер. Звуковой удар, который выбил стекла и кое-где даже повалил стены в больнице у подножия холма, выглядел почти запоздалым дополнением к ветру. Ветер, достигавший скорости торнадо, обрушился на здания и людей по всему Рочестеру, срывая крыши, обваливая стены, переворачивая грузовики и расшвыривая солдат, словно булавки.

Какие бы побочные эффекты ни вызывал снаряд, его главный эффект был даже более захватывающим. Простое кинетическое воздействие почти наверняка уничтожило бы «Лэмпри» или даже К-Дек — когда снаряды не взрывались, они имели тенденцию пробивать корабли насквозь. Но проектировщиков орудий «ШеДо» понятие «почти» не удовлетворило. Поэтому в середине снаряда «ШеДо» находился маленький заряд антиматерии. Всего лишь эквивалентный ядерному заряду мощностью десять килотонн.