Молниеносно поднялся и, не оборачиваясь, покинул зал, уже привычно хлопнув входной дверью через мгновение. 

Вот и катись. 

*** 

Я рождена не для готовки - нужно это признать. Что даётся с легкостью, ведь - это настоящее наказание. Чёртовы куриные котлеты, на приготовления которых я потратила добрых полчаса, абсолютно несъедобно подгорели. Да - отвлеклась на книгу, сама виновата и бла-бла-бла, что лишь подтверждает мою несостоятельность, как кухарки. Б-р-р. И слово-то какое отвратительное. Но желудок сам себя не накормит. Как на обед снова пожарить себе яиц? Уж в завтраках я мастер, только вот подобный рацион быстро отобьёт у меня любовь к белку.  

От созерцания полок холодильника с продуктами, которые, чёрт возьми, нужно заморочиться и приготовить, меня отвлёк чужеродный звук шуршащего пакета. 

Обернулась к коридору, в котором разувался злой Данил. От него буквально исходила вибрация негодования, проявляясь в резких движениях и хмуром лице. 

Озадачено сдвинула брови, теперь точно зная, что дело не во мне и чувствуя интерес к настоящей причине. 

- А тебе точно есть, где жить? А то возвращаешься, каждый раз, как к себе домой, - закрыла я холодильник и повернулась лицом к нему. 

- Точно, - буркнул он, не глядя и прошёл к журнальному столику, определив на него пакет. - Очень паршивая ночь и паршивый день, так что, - он засунул одну руку в пакет, выуживая на свет бутылку виски. Дорогого виски, - необходимо выпить. И давай этот вечер проведём мирно? 

Внутри опять лопнула струна, разливаясь в груди приятным теплом от такой простой просьбы. И его взгляд... Как ему это удаётся? Кипеть от злости, прибывая при этом таким трогательным? 

- Х-хорошо, - запнулась я и быстро отвела глаза, не зная куда себя деть. 

- Я и ужин захватил, - не весело усмехнулся он. - Учитывая, как ты не любишь готовку. 

- Спасибо, - кивнула я и прошла к телевизору, с намерением хоть чем-то себя занять. 

- Да... - пакет снова зашуршал, затем послышался звук пластика о дерево. - Ты же не голодала весь день?  

И это был не сарказм, это была забота! Н-да... Оставила тот канал, на котором остановилась и резко обернулась к нему. Он распрямился и замер с пластиковой коробочкой в руках, на лице блуждала озадаченность: 

- Я что-то не то спросил? 

- Нет. Всё нормально, - очнулась я через мгновение и прошла к дивану. Присела и начала распаковывать упаковки с суши, - Но ты всё равно мне должен ресторан. 

- Договорились, - рассмеялся он и прошёл на кухню. 

Пока он доставал стаканы из навесного шкафчика, я снова его разглядывала. Широкая спина, узкие бёдра, отличная задница. 

Пора сделать следующее за сегодняшний вечер признание. Я – абсолютно иррационально – его хочу.

Глава 10

Мы чокнулись пухлыми бокалами и, коротко улыбнувшись друг другу, выпили обжигающий горло напиток. Вообще, я не очень сильно люблю пить виски в чистом виде, предпочитая коктейли с ним, но сейчас решила не привередничать.  

Гадство. Я нервничала! Так, словно находилась на дурацком первом свидании! Давно забытые ощущения, но, как оказалось, ещё способные во мне возникать. Н-да... 

- Ешь, - улыбнулся Данил, выразительно посмотрев на наш накрытый столик. - А то быстро опьянеешь. 

И снова заботливый голос... Что он, вообще, задумал? Почему так резко поменял отношение ко мне? 

Ничего не ответив, подняла одну бровь и взялась за палочки. Данил, хмыкнув, присоединился ко мне.  

Уже после первой порции мои вкусовые рецепторы купались в наслаждении, и я, не строя из себя утончённую персону, уплетала суши под звук работающего телевизора, урчание собственного желудка и тихие смешки со стороны Данила. Я тоже, кстати, неожиданно для себя смеялась, с набитым ртом. Внутри блуждала невероятная лёгкость, то ли от алкоголя, услужливо подливаемого в мой стакан, то ли от обстановки, где я могу расслабиться и просто быть собой. Когда такое случалось в последний раз? Лет семь назад? В тесной кухоньке панельного дома с ароматом жареной картошки с грибами... 

- … Заречнева Юрия Александровича открыто уголовное дело... 

Бокал, выскользнув из моих мгновенно вспотевших пальцев, звонко ударился о край журнального столика и глухо упал на линолеум, разливая жидкость. В ушах звенело, не позволяя услышать, что ещё говорил диктор региональных новостей. В оцепенении смотрела, как двигаются губы без помады симпатичной женщины, не в силах пошевелиться.  

И тут экран погас, а меня встряхнули за плечи и развернули к себе. 

- Э-э-й, всё в порядке, - проговорил Данил, прибывая в некотором недоумении от моей реакции. - Этого следовало ожидать. Рано или поздно. Громкое будет дело, но тебе ничего не грозит, помнишь? 

Я неуверенно кивнула, а он, прерывисто выдохнув, резко прижал мою голову к своей груди, обнимая одной рукой за плечи, а второй - поглаживая мои волосы. 

- Всё будет хорошо. Тебе нечего бояться. Ты невероятно смелая, прости, что вёл себя с тобой так отвратительно, - шептал он хриплым голосом. 

Втянула носом аромат его парфюма и, не зная куда деть руки, обняла его за талию, прижимаясь крепче. Его сердце размеренно стучало, успокаивая, а тепло тела, рук, дыхания на моей макушке лишь убеждало, что я в надёжных руках. Почему мою голову посетило именно это определение - не знаю, что-то, что не поддаётся объяснению, мне это подсказывало. 

Через пару мгновений я отстранилась от него, чтобы заглянуть в глаза: 

- Спасибо... 

Его прямой, полный теплоты взгляд вдруг опустился на мои губы и быстро вернулся обратно. Зрачки расширились, и в следующую секунду втянув носом воздух, он резко наклонился и накрыл мои губы своими. Все до единой, ещё целые струны внутри меня лопнули в одно мгновение, оставив без ощущения реальности. Горячая влага властных губ кружила голову, опустошая разум. Все мысли сосредоточились на его мягких губах и языке, проникшего в мой рот. И жар. Разливаясь в груди, он уносился прямиком к томившемуся клубочку нервов внизу живота.  

Боги! Я хочу его! Безумно! 

Мои руки обхватили его затылок, зарываясь в волосы. Он выдохнул мне в рот и за лопатки прижал сильнее к себе. Но мне мало! Чуть привстав, забралась к нему на бёдра, опираясь коленями в диван вокруг него, сильнее сжимая пальцами его волосы, углубляя поцелуй. И охнула, отрываясь от его губ, когда его горячие ладони коснулись обнажённой кожи спины под майкой домашней одежды.  

- Я... Ты... - прохрипел он, вглядываясь в меня затуманенным взглядом с каплей сомнений. 

- Не стоит? - лукаво улыбнулась я. 

Он ничего не отвечает, с рычанием притягивая к себе и снова впиваясь в губы. Стон. Его сильные пальцы скользят под резинку шортиков и сжимают ягодицы. Судорожный вздох. Он чуть приподнимает бёдра от нетерпения, и я ощущаю его твёрдый член. Боги! Ощущения выгибают мою спину, заставляют елозить на его бёдрах в точно таком же нетерпении. Выпускаю из пальцев его волосы и медленно спускаюсь, делая короткие остановки на плечах и груди, к талии, затем забираюсь под футболку и повторяю путь в обратном направлении по обнажённой горячей коже. Да! То, что не получилось во сне, получается сейчас. Стягиваю пальцами кожу на его твердых плечах, прижимаясь сильнее к его паху. Внизу простреливает, изнывает от желания. Горячая влага в трусиках, соприкасаясь с воздухом, отдаётся прохладой, когда его твёрдая ширинка прижимается к моей промежности. Хочу. Его. Внутри. Он отрывается от губ и, вытащив руки из моих шортиков, стягивает с себя футболку, затем так же быстро снимает майку с меня. Напряжённый, жадный взгляд цепко оглядывает мою грудь, и, в следующую секунду, его ладони накрывают мои полушария, вызывая волну жара, которая заставляет выгнуться его рукам на встречу. Опираюсь руками на его колени у себя за спиной тогда, когда он подушечками больших пальцев обеих рук сдавливает соски, вырывая мой судорожный стон. А затем его горячие влажные губы накрывают один из ореолов. Взрыв. Губы втягивают мою кожу, упрямый язык лижет сосок, прижимая его к зубам. Кружит, вдавливает и снова прижимает. И так по кругу, до звёздочек на внутренней стороне век. Нереально. Его ладони ложатся на мои лопатки, притягивая к себе, а губы, прекратив сладкое терзание, скользят вверх, к шее. С шумом выдыхая воздух через нос, обжигая кожу, обхватывает горячим ртом изгиб шеи, сдавливает губами, жадно втягивает в себя. А я, изнывая, снова зарываюсь пальцами в волосы на его затылке, прижимаю его голову к себе, всем телом изгибаясь на встречу к нему. Он стискивает меня сильней и резко переворачивает, укладывая спиной на диван. Губы накрывают мои, жадно глотают моё дыхание, взамен делясь своим. Затем оставляют меня судорожно втягивать холодный воздух, переместившись на ключицы, оставляя там жгучие следы.