«Таким образом, уже при убытии в Чечню полк своей неслаженностью, отсутствием тактического мастерства, низкой обученностью личного состава был обречен на потери» — такой вывод сделал Рохлин.

Но только этим он не ограничился. Как генерал с большим боевым опытом, причем опытом успехов и побед, он в простейших примерах, понятных даже любому гражданскому человеку, назвал перечень системных ошибок Министерства обороны при подготовке войск и при ведении операций по уничтожению бандформирований. И то, что офицеры в действующих частях, только-только получив опыт, заменяются на новых, которые ценой жизней солдат заново начинают «учиться воевать». И то, что пополнение взамен выбывших солдат идет прямо из военкоматов, без специальной доподготовки. «Министр обороны забыл о том, как готовились резервы для Афганистана, — подчеркнул депутат, — когда офицеры месяцами занимались в батальонах офицерского резерва, а солдаты отправлялись в боевые части только после напряженной боевой подготовки в учебных подразделениях в течение не менее четырех месяцев».

И вот еще: «Со стороны руководства армии нет достаточно строгого спроса за потери. Министр обороны опять забыл, как за это спрашивали в Афганистане… Руководство Министерства обороны — редкий гость в Чеченской Республике, а если и появляется там, то не дальше аэропортов «Северный» и «Ханкала», после чего срочно улетает… Такое отношению к делу, когда все государство буквально бьет тревогу по событиям в Чечне, когда решается вопрос будущего страны, конечно, недопустимо».

Руководство страны так же несет свою немалую долю вины, посчитал Рохлин. На четвертый-пятый месяц пребывания в Госдуме, генерал фактически сжигает все мосты, связывающие его с партией власти и президентом. Он заявляет, что именно Кремль «своим невниманием и снижением контроля за силовыми структурами допустил создавшуюся в войсках ситуацию… Не был установлен и контроль за реформой в Вооруженных Силах… И, наконец, самое важное— армия осталась без финансирования. Офицеры месяцами не получают денежное довольствие. Им уже не до боевой подготовки и овладения боевой специальностью. У них стоит вопрос, как выжить. Солдаты недоедают. В войска не поступает нужная техника, без которой не решить на высоком уровне боевые задачи… В Чечне министр обороны и руководство государства стали заложниками отношения к армии и совершенных ими ошибок».

Просто ткнуть виновных в их собственные ошибки, просчеты и недоработки председателю Комитета мало. В этом выступлении, посвященном, казалось бы, причинам больших потерь мотострелков, генерал поднялся над критикой. Его мысль идет дальше, чем у «ручных» силовиков. Рохлин предлагает комплекс первоочередных мер как по коренному изменению ситуации на Кавказе, так и в Вооруженных Силах. Он ставит задачи перед президентом, правительством, Министерством обороны, предлагает внести поправки в Конституцию страны и в ряд профильных законов Российской Федерации. И вновь повторимся — это говорит не умудренный опытом политик, а генерал, который всю жизнь провел в войсках. Но, посвятив себя служению Родине, он увидел и осознал себя в парламенте не в роли статиста, по команде координатора фракции бездумно голосующего за то, что внесла в Думу администрация президента, а в качестве солдата, воюющего за поруганную честь нации, за восстановление славы русского оружия, за укрепление обороноспособности страны.

Полгода назад он ходил по высоким кабинетам Министерства обороны и Генерального штаба, пытаясь передать военным чинушам свой опыт, изложенный в справке «По организации боевых действий федеральных войск против незаконных вооруженных формирований в Чеченской Республике». Его никто не захотел слушать. Теперь, как потом будет еще много и много раз, он заставит себя слушать. И не только ограниченное число кремлевских и армейских чиновников, которые уже сто раз пожалели, что вытащили легендарного комкора в парламент, а всю страну, граждане которой очень внимательно приглядывались к появившемуся на политическом небосклоне военачальнику, открыто и напористо представляющему их интересы.

У Рохлина болела душа за погибших. Провоевав в общем исчислении шесть лет, он не очерствел, не смирился с неизбежностью потерь, не считал, что «лес рубят— щепки летят». Он всегда помнил о тех ребятах из своего корпуса, кто не вернулся в Волгоград. А упомянутый уже 245-й мотострелковый полк? Или 131-я бригада, которая в кровавую новогоднюю ночь гибла в Грозном неподалеку от рохлинского корпуса. Меньше чем за сутки она потеряла 20 из 26 имевшихся в ее составе танков, 102 из 120 боевых машин пехоты. Было убито 25 офицеров и прапорщиков, 60 солдат и сержантов, без вести пропали 72 военнослужащих. Что значит «без вести»? Завалены рушившимися зданиями, погибли в домах, подвалах, захвачены в плен и где-то расстреляны… В итоге из 446 человек, которые по чьей-то прихоти подставились под гранатометы и ливень огня, полегла почти половина. Остальные получили ранения различной степени тяжести.

Война — это всегда смерти, ранения, кровь… В Чечне за большие потери наших войск даже не искали виновных. Это в советское время в Афганистане Рохлина сняли с должности командира полка за то, что его сводный батальон попал, как позже скажет генерал армии Валентин Варенников, в переделку. Он-то как раз и имел в виду, что тогда потери произошли не по вине Льва Яковлевича, а из-за необдуманного приказа старшего начальника. И в то время в штабе армии настоящих виновных обошли «вниманием», наказав командира.

Рохлин решил изменить систему. В докладе «О гибели военнослужащих 245-го мотострелкового полка в Чеченской Республике 16 апреля 1996 года» он прямо сказал депутатам, что руководство армии за гибель солдат и офицеров ни с кого не спрашивает. Отправляют мальчишек «на пушечное мясо» как в порядке вещей. До каких пор так будет продолжаться?

Рохлин после доклада направил в Главную военную прокуратуру запрос с требованием дать правовую оценку случившемуся, но получил расплывчатый ответ. Совершенно очевидно, что ГВП не хотела ни в чем обвинять руководство

Министерства обороны. Объяснить это просто — Фемида в погонах напрямую подчинялась Грачеву, из армейского «котелка» черпала денежное довольствие, квартиры и воинские звания. Генерала такое положение вещей не устраивало, и он хотел заставить прокуратуру, отбросив ведомственную ангажированность, назвать конкретных виновных в массовой гибели военнослужащих в Чечне.

Система своих не выдавала: ГВП уклонялась от объективного расследования. Грачевское лобби в парламенте, как в болоте, топило многочисленные требования Рохлина обратиться в Генеральную прокуратуру от имени Госдумы с поручением расследовать бездарные действия руководства Министерства обороны на Северном Кавказе. И лишь в декабре 1996 года такое постановление, наконец, было принято.

Спустя время председателем Госдумы Геннадием Селезневым был получен ответ следующего содержания.

«В соответствии с постановлением Государственной думы от 25 декабря 1996 г. № 971-11 ГД «О рассмотрении обстоятельств и причин массовой гибели военнослужащих Российской Федерации на территории Чеченской Республики в период с 9 декабря 1994 года по 1 сентября 1996 года и мерах по укреплению обороны страны и безопасности государства» сообщаю…».